Украденная святыня. Анатолий Пащенко

уже не захоронения, а объекты для изучения, – сформулировал он.

      – Объекты? – Дед выпрямился во весь рост. – А если разбросают останки твоих умерших родственников? Изучать будешь?

      Прошёл к порогу, обернулся:

      – Просто мы не чувствуем их близкими.

      Через полчаса, попрощавшись с хозяином, молодые люди отправились в обратный путь. Антон вздыхал, бормотал под нос, пытаясь понять, чем же остался недоволен дедушка Фрол. «Но ведь так можно усомниться в любой науке, и вообще, в чём угодно, – сокрушался он. – Учение – это ведь не только теория, но и практика. Опыты, эксперименты, исследования. Материя подвергается анализу. А дед… Дед, конечно, о духовном говорит. Ну, разве я могу чувствовать близкими давно умерших незнакомых людей? Близкие-то рядом, вместе, а те… Хотя вон Олег чуть жизнь не отдал за далёкого предка. Как же ему удалось попасть к скифам?».

      Он остановился, поджидая девочку, которая легко скользила по тропе, собирая на обочине цветы.

      – Даша, а далеко отсюда урочище?

      – Понравилось? – невинно спросила она.

      – Нет, подожди, я, конечно, зря полез, – улыбаясь, загорячился он. – Больше не буду, честное слово! Даша, давай заглянем в урочище, ну, пожалуйста! Скоро уезжать, обидно, недалеко был и не видел. А я… я тебе из города красок пришлю. И книг.

      – Не надо мне ничего! – Она дёрнула плечиками, но свернула с тропы и пошла напрямик, по лесу, не оглядываясь. Антон торопливо двигался следом, любуясь тоненькой воздушной фигуркой. Томящее прошлой ночью волнение вернулось к нему. Тогда, неожиданно проснувшись, он почувствовал её горячее тельце так, будто держал до сих пор. Горьковатый запах узеньких ладоней, дрожь тёплых коленок, шёпот, поглаживание – всё слилось в прежде не знакомое, затопившее его чувство.

      – Даша! – догнал он её, – скажи, ты ведь в городе жила, тебе там не понравилось?

      – В городе? – она остановилась. – Я там многое не понимала. Почему люди делают то, что не хотят. Думают одно, а говорят другое. Им же этого не хочется!

      – Н-у-у, знаешь… – он даже растерялся от такой наивности. – В любом обществе существуют правила, законы. Если каждый будет делать то, что захочет, знаешь, что будет?

      – Что? – В её глазах загорелись огоньки.

      – Беспорядок будет. Анархия, революции, войны. Поднимется такое… В конце концов, человечество может исчезнуть с земли.

      – Совсем?

      – Совсем.

      – Совсем-совсем?

      Антон увидел, что Даша еле сдерживается.

      – Да ну тебя…

      – Подожди! – она забежала вперёд. – Не обижайся. Ты такой умный. Мне с тобой очень-очень интересно.

      – Да я не обижаюсь…

      Между тем солнце припекало. Лес поредел, справа от тропы открылась заболоченная местность; куцые берёзки и осинки, удаляясь, пропадали в высокой траве. Антона донимала мошка. Сначала он отмахивался руками и веткой, потом не выдержал – натянул куртку на голову. А Даша шла как ни в чем не бывало, такая