Особые полномочия на любовь. Янка Рам

прикладывает руку ко лбу, ложась спиной на машину.

      Может, ее от удара тряхнуло?

      – Эй! – окликаю я братка. – Верни телефон девушке.

      – Иди мимо, мужик!

      – Добрый вечер, Диляра, – подхожу ближе.

      Молча сую в нос братку открытые корочки. Пока он втыкает, оглядываю тачку Диляры.

      – Телефон и триста баксов на ремонт, – плюсую я моральный ущерб к сумме. – Иначе завтра оба присядете за нападение на моего сотрудника при исполнении.

      Телефон и бабки мгновенно материализуются в руках Диляры.

      Она обескураженно, почти испуганно, смотрит на меня.

      Ну да… Внезапное появление. Бэтмен, блять!

      – Виктор Алексеевич, – подлетает Павел. – Помощь нужна?

      Отрицательно качаю ему головой.

      – Возвращайся в машину.

      – Есть, товарищ полковник.

      Братки тоже отваливают.

      – Ты ударилась? – с тревогой смотрю на ее трясущиеся пальцы.

      – Ага… – выдыхает.

      – Спасибо… Виктор… ммм… Алексеевич.

      – Головой?

      – Мхм…

      – Покажи…

      – Да ерунда!..

      – А ну-ка, присядь.

      Усаживаю ее на водительское сиденье, присаживаюсь перед ней на корточки.

      Дрожащими руками кладет телефон и деньги в дамскую сумочку.

      – Сотрясение, видимо. Пристегиваться надо, – выговариваю ей строго.

      – Спасибо Вам. Вы езжайте… Я посижу немного.

      – Не придумывай, лейтенант, – начиню опять злиться на нее. – Пойдем, до дома доведу. Рухнешь еще где-нибудь по дороге.

      – Неудобно как-то.

      – Спать стоя неудобно.

      Вытаскиваю ключ из зажигания, подаю ей руку.

      Она забирает с пассажирского сиденья пакет и вцепляется в меня ледяными пальцами. Закрыв дверь, блокирую машину. Забираю пакет.

      И такая она… хрупкая сейчас и ранимая… в своем этом воздушном платье… Качнувшись, делает шаг вперед, и я рефлекторно (хотя откуда, блять, у МЕНЯ могут возникнуть такие рефлексы?!) подхватываю ее за талию.

      Но если реально рухнет, то это единственный безопасный способ транспортировать ее домой.

      – Может, тебя в травмпункт? Пусть УЗИ сделают.

      – Да все хорошо, честное слово!

      Духи у нее свежие, мятные… Не те горьковатые, которые я чувствовал, когда она дерзила мне в кабинете. И от этого запаха мозги мои пьяные отключает еще больше. Торможу еще один внезапный порыв – подхватить на руки.

      Что за пиздец с этой женщиной? Да ее и близко к составу нельзя подпускать! Ваньке бошку слету оторвала. Да и я ничем не лучше. Осталось только поцеловать в подъезде!

      Скептически закатываю на себя глаза, косясь при этом на ее губы, которые она без конца покусывает.

      Красивые губы… Сглатываю ком в горле, поджимая свои.

      Довожу ее до лифта.

      Поворачиваю лицо, кровь стучит во все конечности от ее близости. Она нервно заправляет волосы за ухо. Приглядываюсь. Вдоль уха тонкий шрам…

      – Шрам у тебя, как от ножа, – хмурюсь я. – Что-то не примечал его раньше. Где так умудрилась?

      – В детстве… –