Природы мир и мир людей. Избранное. Аполлон Майков

не скрывши,

      И отдать их миру,

      Как от мира принял!

<1845>

      К. Богаевский. Пустыня. Сказка. 1903

      Весенний бред

      М.П. З<аблоцкому-Десятовском>у

      Здорово, милый друг! Я прямо из деревни!

      Был три дня на коне, две ночи спал в харчевне,

      Устал, измучился, но как я счастлив был,

      И как на счет костей я душу освежил!

      Уж в почках яблони; жужжат и вьются пчелы;

      Уж свежей травкою подернулась земля…

      Вчера Егорьев день – какой гурьбой веселой

      Деревня выгнала стада свои в поля!

      Священник с причетом, крестом и образами

      Молебен отслужил пред пестрыми толпами

      И, окропив водой, благословил стада —

      Основу счастия и сельского труда.

      И к морю я забрел: что плещутся уклейки!

      В бору застиг меня весенний первый гром,

      И первым дождиком облитый, как из лейки,

      Продрогши, ввечеру согрелся я чайком

      В трактире с чухнами среди большой дороги.

      Но сколько испытал я в сердце новых чувств!

      Продумал сколько дум о мире и о Боге,

      Проверил наши все теории искусств,

      Все перебрал, о чем с тобой мы толковали,

      Искали истины – и беспощадно врали!

      Поверишь ли, мой друг, что на коне верхом,

      Или ворочаясь в ночи на сеновале,

      Меж тем как вкруг шумел весь постоялый дом,

      Проезжие коней впрягали, отпрягали,

      И подле же меня до утренних лучей

      Я слышал чавканье коров и лошадей, —

      Я, друг мой, нашу всю науку пересоздал!

      Ученым и тебе – всем по заслугам воздал!

      Я думал: Боже мой! Ну вот, меж тем как я

      С душою, раннею весною обновленной,

      Так ясно вижу все, и разум просветленный

      Отвагой дышит, полн сердечного огня, —

      Ты, в душной комнате, боясь сквозного ветру,

      О мире, может быть, систему сочинил…

      О, вандал! Ты весну не сердцем ощутил —

      Прочел в календаре, узнал по бароме́тру!

      Ведь так и с истиной в науке-то у вас!

      Вы томы пишете, начнете свой рассказ

      С ассириян, мидян и кончите Россией, —

      И что ж? Толкуя нам, как думали другие,

      Сказали ли хоть раз, как думаете вы?

      Ну что бы подойти к предмету просто, прямо,

      Чем споры древних лет поддерживать упрямо

      С надменной важностью бессмысленной совы?

      О, эрудиция! О, школьные вериги!

      Да что за польза нам, что поняли вы книги!

      Нет, дайте истины живое слово нам,

      Как виделась она старинным мудрецам

      Еще блестящая восторгом вдохновенья

      И окропленная слезами умиленья!

      Она – дитя любви и жизни, – не труда!

      Ученость ведь еще не мудрость, господа!

      Системы, сшитые логически и строго, —

      Хитро созданный храм, в котором нет лишь – бога!

      Но, впрочем, вы враги восторга и мечты!

      Вы – положительны! Для вас в науках точность

      Ручательство за их достоинство и прочность,

      И, изучая жизнь,