Почему не Эванс?. Агата Кристи

Бобби положил мяч для первого удара.

      – Завтра? О-о… А я хотел пригласить тебя на пикник.

      – Я бы с удовольствием, но все уже расписано. Понимаешь, у отца опять разыгралась подагра.

      – Тебе надо ухаживать за ним, – сказал Бобби.

      – Он не любит, когда за ним ухаживают, ему это страшно досаждает. Ему больше по душе второй лакей. Тот ему сочувствует и не перечит, когда в него швыряют разные вещи и обзывают чертовым дурнем.

      Бобби зацепил мяч поверху, и тот лениво закатился в песчаную канавку.

      – Не везет, – сказала Фрэнки, нанесла удар, и ее мяч перелетел через канавку. – Кстати, – заметила она, – мы могли бы кое-что сделать в Лондоне вместе. Ты скоро приедешь?

      – В понедельник, но… ну… все это нехорошо, правда?

      – Что ты хочешь сказать? Что нехорошо?

      – Ну, я имею в виду, что большую часть времени буду работать механиком. Я хочу сказать…

      – Даже если это и так, – сказала Фрэнки, – я полагаю, ты все равно в состоянии прийти на вечеринку с коктейлями и надраться, как любой из моих друзей.

      Бобби только покачал головой.

      – Тогда, если ты предпочитаешь, я устрою вечеринку с пивом и сосисками, – ободряюще сказала Фрэнки.

      – Ах, послушай, Фрэнки, какой смысл? Я хочу сказать, что твоя компания не похожа на мою, и нечего мне лезть туда.

      – Уверяю тебя, что компания у меня весьма разношерстная.

      – Ты делаешь вид, что не понимаешь.

      – Можешь привести Бэджера, если хочешь. Вот и будет тебе приятель.

      – Ты относишься к Бэджеру с предубеждением.

      – Смею сказать, это из-за заикания. Люди, которые заикаются, заражают этим и меня.

      – Послушай, Фрэнки, это бесполезно, сама знаешь. Пока мы здесь, все нормально. Делать особенно нечего, и, наверное, со мной тебе лучше, чем одной. То есть ты всегда очень любезна и все такое, и я тебе благодарен. Но что я для тебя? Так, пустое место, вот я о чем.

      – Когда закончишь изливать свой комплекс неполноценности, – холодно сказала Фрэнки, – может быть, попробуешь выбить мяч из канавки нибликом, а не короткой клюшкой?

      – Я что… о черт! – Он сунул короткую клюшку в сумку и вытащил ниблик. Фрэнки со злорадством наблюдала, как он бил по мячу пять раз кряду. Вокруг них поднялось облако песчаной пыли.

      – Лунка твоя, – сказал Бобби, поднимая мяч.

      – Пожалуй, да, – согласилась Фрэнки. – А значит, и вся партия.

      – Сыграем напоследок?

      – Да нет, наверное, у меня много дел.

      Они молча добрались до здания клуба.

      – Ну, – сказала Фрэнки, – до свидания, мой дорогой. Было восхитительно попользоваться тобой. Как-нибудь снова буду здесь и увижу тебя, если не подвернется ничего лучшего.

      – Послушай, Фрэнки…

      – Возможно, ты снизойдешь до вечеринки со мной. По-моему, перламутровые запонки можно задешево купить у Вулворта.

      – Фрэнки…

      Она завела мотор «Бентли», и слова Бобби потонули в шуме. Фрэнки укатила, махнув ему рукой.

      – Тьфу, черт! – прочувствованно выругался Бобби. По его мнению, Фрэнки