Почему не Эванс?. Агата Кристи

– и в лунку.

      – Этого не может быть, – сказал викарий.

      Бобби не обидело это откровенное неверие. Его оценка собственных способностей в деньгах мало расходилась с оценкой отца.

      – Они, должно быть, набитые дураки, – чистосердечно сказал он.

      – Кто… э… эти люди?

      Бобби протянул ему письмо. Викарий, шаря рукой в поисках очков, подозрительно разглядывал его.

      – Весьма удивительно, – сказал он наконец. – Весьма удивительно.

      – Безумцы, – заметил Бобби.

      – Ах, мой мальчик, – сказал викарий, – в конце концов, великое это дело – быть англичанином. Честность – вот наша марка. Флот разнес этот идеал по всему свету. Слово англичанина! Эта южноамериканская фирма ценит молодого человека, честность которого будет непоколебима и в преданности которого его работодатели могут быть уверены. Можно всегда надеяться, что англичанин будет вести честную игру…

      – Как в крикете, – вставил Бобби.

      Викарий с сомнением посмотрел на сына. У него самого вертелась на языке эта удачная фраза, но в голосе Бобби сквозила этакая неискренность.

      Однако внешне молодой человек выглядел совершенно серьезным.

      – И все равно, пап, почему я?

      – То есть?

      – В Англии полно англичан, – пояснил Бобби. – Здоровых и честных парней. Почему же именно я?

      – Возможно, тебя рекомендовал твой бывший командир…

      – Да, вероятно, так, – с сомнением сказал Бобби. – Впрочем, все равно это не имеет значения, поскольку я не могу согласиться на эту работу.

      – Не можешь согласиться? Дорогой мой мальчик, что ты хочешь этим сказать?

      – Ну, понимаешь, я ведь уже договорился с Бэджером.

      – С Бэджером? Бэджером Биденом? Вздор, мой дорогой мальчик. А это серьезное дело.

      – Это нелегко, согласен.

      – Любой детский договор с молодым Биденом не имеет значения.

      – Для меня имеет.

      – Молодой Биден совершенно безответственный. Он уже, насколько я знаю, явился причиной значительных расходов и серьезных тревог для своих родителей.

      – Ему страшно не везло. Бэджер чертовски доверчив.

      – Везло, не везло. По-моему, этот человек сроду пальцем о палец не ударил.

      – Вздор, пап. Господи, да он, бывало, вставал в пять утра, чтобы кормить этих мерзопакостных цыплят. Не его же вина, что на них на всех напал этот руп, или круп, или что там еще.

      – Я никогда не одобрял эту затею с гаражом. Заурядная блажь. Ты должен отказаться от нее.

      – Не могу, сэр, я обещал. Не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает.

      Спор продолжался. Викарий, предубежденный против Бэджера, был просто не в состоянии рассматривать любое обещание, данное этому молодому человеку, как обязательство. Он считал Бобби упрямцем, вознамерившимся любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не худшего из всех возможных компаньонов. Бобби, в свою очередь, без особой оригинальности твердил, что он «не может подвести старину Бэджера».

      Наконец