Переменная облачность. Грегори Ян

спасибо, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!

      Лула действительно не знала, какие подобрать слова, чтобы отблагодарить своего неожиданного спасителя. Этот таксист просто взял и разрешил ситуацию, которая казалась ей безвыходной.

      Выйдя из фотостудии Лео, они стояли у машины.

      – Не стоит благодарности, – парень счастливо улыбался. – Знаешь, совместить несовместимое ведь не каждый может.

      – Спасибо тебе.

      – Нет, это я про тебя. Обычно из Лео и двух центов не вытянешь. А ты умудрилась и работу найти, и фотоаппарат у себя оставить, и деньги получить.

      – Но я получила только часть денег.

      – Не волнуйся, Лео слово держать умеет. Сказал же, остаток отдаст в конце недели, – акцент придавал речи Фарида особую мягкость. – Ну что, куда едем теперь?

      Лула постояла у машины, огляделась. Она понятия не имела, куда направиться дальше.

      – Я проголодалась. Давай пообедаем где-нибудь? Я угощаю.

      – Ну, нет. Ещё ни одного иранского мужчину не кормила женщина! Мы поедем к моему брату, у него есть кафе на севере Ванкувера. Там подают самый лучший шиштаук!

      – Что это?

      – Поехали, поехали! Там всё узнаешь и попробуешь!

      Они сели в машину. Двигатель нехотя завёлся. Лула ощутила запах жжёного машинного масла, и ей сразу вспомнился небольшой трактор отца. Тогда, в детстве, она любила наблюдать, как он вспахивает поле, и сейчас этот запах, словно машина времени, на миг вернул её в прошлое. Как давно это было!

      Лула закрыла глаза. Перед внутренним взором возникла картинка далёкого детства. Вот она, семилетняя, сидит под большим дубом в лёгком платье мятного цвета, два хвостика пышных волос перехвачены розовыми лентами. Её вздёрнутый носик забавно шелушится – подгорел под палящим июльским солнцем. Отец заботливо постелил дочке одеяло, вручил сэндвич. Небольшая корзина с душистыми спелыми яблоками бросает на траву тень, в которой прячется бутылка с родниковой водой. Отец только что подъехал со вспаханного поля и встал рядом, удовлетворённо глядя на проделанную работу. Его лицо забронзовело от загара, одежда в пыли, а руки – в масле, – старенький трактор то и дело требовал ремонта. Сейчас, оглядываясь в прошлое и вспоминая самого дорогого ей человека, девушка удивлялась, как это ему тогда всё удавалось: быть и любящим отцом, и священником, и земледельцем, и садовником.

      – Принцесса, у тебя всё хорошо? – Озабоченный взгляд Фарида отражался в зеркале. Жгучие брови, чёрные глаза, тревога на лице. – О чём задумалась?

      – О доме.

      – Скучаешь?

      – Да, очень.

      – У нас, вообще-то, тут, знаешь, намного лучше, чем в Штатах…

      – Я думаю о доме, в котором росла. В котором родилась. Это небольшая деревня в Ирландии, очень далеко отсюда…

      Фарид даже присвистнул:

      – Так ты, оказывается, такая же, как я? Своя среди чужих, чужая среди своих!

      Лула улыбнулась:

      – Что-то вроде того, Фарид. Можно сказать и так.

      Мужчина помолчал, глядя в ветровое стекло, потом продолжил уже в другом тоне:

      – У