Свеча на ветру. Ольга Озерцова

Ему вдруг подумалось:

      А если бы вправду песня стала живой и взлетела, как сокол в поднебесье. Сверху ведь все видно: тут, внизу, на земле, кругом…

      Боль человеческая была такая, что ее не измерить ни верстами, ни пудами. Слов нет в языке, чтобы ее назвать.

      И еще была ненависть.

      Ненависть разрасталась по земле и оттого становилось тяжело дышать. Но и потому все было просто.

      И все те, которых оскорбляли и увечили, передавали свою ненависть детям, и дети в своей судьбе несли ее.

      Перед продолжением романа перешлю еще. сначала странный текст на отдельном листе, он лежал , или скорее валялся среди бумаг рядом. Происхождением этого загадочного отрывка мы займемся позже, сочинил ли его автор рукописи или переписал с найденного им древнего источника, пока не знаю.

      И случилось это в год 6673 от сотворения мира, и_1165 от рождества Христова.

      И хочу написать я о том, ибо видел я явления странные ужасные и дивления достойные, ведь о том, что створилось, вряд ли кто-нибудь еще расскажет .Боятся люди, ведь сказано: откроется то давнее убийство,и найдете знаки.

      Много неправд было, но я хочу, поведать, как светло светлая и дивно украшенная земля наша погибает.

      Были убийства и были проклятья.

      И искали, кто убийство то злое створил, и где начало той беде?

      С чего пошел гулять по земле черный ветер?

      Я поднимался в гору – смеялся, я спускался с горы -смеялся, я пошел по дороге равнинной – и заплакал, ибо многое понял.

      И я пишу нескладно и просто, и кто прочтет, пусть скажет, не было лжи в сердцах их, и спрятали они свое диво. И если придут времена горькие , князья бесчестные, правда улетит на небо, ложь меж людей ходить станет, пойди в города сокровенные, тайные, что основал Изяслав, и услышь слова и легенды. Дерево с тоской к земле клонится, ветер о том в ветвях поет,

      И блуждали люди в поисках то ли рая разноцветного, то ли счастливой Ярилиной веси, то ли правды. Может это по пророчеству всех нас и спасет.

      И снова рукопись:

      «Старик долго стоял, потом свернул в лес. Оступаясь в талый снег, он шел по узкой тропе вдоль берега ручья. Кое-где уже появились проталины. У одной из них тропинка кончилась, тут был родник. Около него росла ранняя трава и лежало большое бревно. Старик сел на него, достал из узелка чашу с затейливо изукрашенными краями и засмотрелся на крутившуюся над песчаным дном воду.

      – Благослови, отче, после дальней дороги.

      На проталинку, с трудом пробираясь сквозь чащу, выехал всадник. Старик поднял голову, и лицо его прояснело.

      – Добро или лихо привез ты нам, сын мой?

      – С доброй я вестью, отче Лука. А ты, здрав ли?

      – С божьей помощью.

      – Скажи мне, что за человека видел я по пути к тебе? Стоял он на холме и то ли ворожил, то ли молился, да так мудрено и складно.

      – Да то ж Даниил Заточник, муж мудрый и книжный. Разве ты его не помнишь, Гостята? Давно уж ты в пути, с тех пор как ты уехал по своим купеческим делам у нас лихое в городе створилось.

      – Неужто булгары? Сейчас в лето 6673(1165) Здесь, в Залесье,во Владимире?

      – Нет, от них князь вернулся с великой