Ката – дочь конунга. Алекс-Мари

входом и высокой лестницей. Девчонка, не останавливаясь, направилась к крыльцу, и остановилась, увидев, что Маша не идет за ней.

      – Почему встала? – она нахмурила лобик, – идем же!

      – Погоди, – Маша покачала головой, – куда ты меня привела? Мне надо было в Ярославово Городище, там все наши…

      Девушка смотрела недоуменно, потом подошла ближе.

      – Я не понимаю тебя, – произнесла она, – ты откуда?

      – А ты? – вопросом на вопрос ответила Маша.

      В это время из хором выбежала та самая пожилая женщина и всплеснула руками.

      – Явилась!

      Она удивительно быстро, несмотря на полноту, подбежала к подопечной и крепко ухватила ее за руку.

      – Негоже, голубушка моя, нянюшку так пугать! Ведь думала погибла моя ягодка, сгинула красавица! Серый волк заел, лихоимец погубил!

      – Ну прости меня, – девчонка погладила старуху по руке, – я погулять вышла, устала в тереме сидеть.

      – Так ведь неспокойно, матушка Катерина Владимировна! Если что случится, княгиня с меня, старой, голову снимет! Нельзя одной убегать! Подруженек бы позвала, погуляла по садику…

      Ката скривилась, будто лизнула лимон. В это время пожилая нянюшка, переставшая на секунду причитать и перечислять казни, которым ее непременно подвергнут, если что-то случится с непослушной девчонкой, перевела взгляд на Машу и с недоумением замолчала.

      – А это что за девица? – опасливо в полголоса спросила она.

      Маша, восхищавшаяся абсолютным вживанием в роль женщины, не сразу ответила, и за нее это сделала девчонка.

      – Это Маша, – произнесла она бодро, – она из наших.

      Женщина тем временем осматривала Машу с головы до ног и обратно, и по ее лицу было видно, что она растеряна. Маша на всякий случай тоже украдкой опустила глаза, может у нее что-то порвалось и где-то через дыру просвечивает бедро … Но ни дыр, ни даже грязных пятен она на себе не увидала.

      – Нянюшка, – девчонка потянула пожилую за локоть, – идем в палаты, я проголодалась. Да и гостью нехорошо у крыльца держать.

      Нянюшка с трудом отвела взгляд от Маши и посмотрела на любимицу.

      – Пойдем, – улыбаясь, как лиса, повторила Ката.

      Старуха кивнула. Ката схватила Машу за руку и удивительно сильно стиснула ее ладонь. Они поднялись по лестнице и вошли в темноту. Поначалу Маша ничего не видела и двигалась наугад, но вскоре темнота рассеялась, и она заметила, что идут они по длинному узкому коридору. Затем темный коридор сменился светлым, освещаемым узкими окнами, а потом они перешагнули высокий порог и вошли в комнатку. Нянюшка тут же вышла, а Ката присела на лавку, стоящую у стены.

      – Садись, – похлопала она рядом, – сейчас девушки трапезничать принесут.

      Маша присела на лавку, вытянула ноги, уставшие в плотных белых сапожках.

      – Ух ты! – тут же восхитилась Ката, уставившись на Машины ноги, – какие сапожки! Покажешь мастера, который такую красоту спроворил?

      – Китаец в полуподвале, – пробормотала Маша. У нее вдруг заболела голова,