Форточница. Натали Лавру

сидящие после меня, смекнули и последовали её примеру. Эх…

      Последнего врача я прошла, когда на улице уже стемнело. Ощущения такие, будто я весь день пахала, как конь по весне.

      После поликлиники, вернувшись в батор, я опустошила кухню. Съела и суп, и пюре с котлетой, и печенюшками закусила, а напоследок насовала за щёки карамелек.

      – Чего у тебя с лицом? – спросила меня Таня, когда я поднялась на второй этаж, в нашу с соседкой комнату.

      – Кафеты, – ответила я и плюхнулась на кровать.

      Таня куда-то собиралась и одевала Машу. Это показалось мне странным: уже вечер, темно, поздновато для прогулок.

      – Куда это вы? – поинтересовалась я.

      – Да мы в соседнее крыло, в дом малютки, – сказала Таня. – Хочешь с нами?

      – А что вы там делать будете?

      – Как что? С детками водиться. Нянечки там зашиваются. Мы вот с Машенькой ходим, помогаем, когда получается.

      Видимо, мало я сегодня напомогалась бабулям…

      ***Таня привела меня в большую комнату с самыми маленькими. С нами зашла молодая нянечка Алёна Евгеньевна.

      – А кто это с тобой? – поинтересовалась у Тани нянечка.

      – Это Наташа, моя новая соседка. Тоже вызвалась помочь с детками, – ответила Таня.

      – Ну, хорошо. У нас тоже только что новенькую привезли. С заячьей губой, – сказала Алёна Евгеньевна и показала рукой. – Вон там, кроватка у стены между окнами.

      – Ой-ёй, – вздохнула Таня. – Как её кормить-то?

      – Да вот, покормила, и весь халат в смеси, – показала нянечка на свой воротник в желтоватых пятнах.

      Пока Таня мило беседовала с Алёной Евгеньевной, я подошла к той самой малышке с заячьей губой. А когда увидела, то моим первым порывом было: сбежать подальше.

      До сегодняшнего дня я не знала, что такое заячья губа, а, узнав, захотела развидеть и забыть.

      «Ужасно… Это ужасно!» – плакал мой внутренний ребёнок.

      Я пересилила страх и осталась стоять над малышкой. Она была гораздо меньше, чем Танина Машенька. Совсем крохотная. Голова с два моих кулачка. На лбу сквозь кожу просвечивает жилка.

      – Недоношенная, – послышался нянечкин голос прямо у меня за спиной. – Мамка злоупотребляла. Сразу в роддоме и отказалась. Не повезло девочке.

      – А у неё уже есть имя? – спросила я, лишь для того, чтобы не стоять, как немая дурочка.

      – Да. Аришка. Деткам с нарушениями стараются давать красивые имена, чтобы у них был хоть какой-то шанс попасть в семью, – ответила Алёна Евгеньевна.

      – Значит, у Аришки мало шансов?

      – Скажем так: у неё больше шансов, чем у нашего Данилы, у которого синдром Дауна, но меньше, чем у всех остальных.

      – А заячью губу лечат?

      – Лечат. Но с этим не ко мне. Всё зависит от финансирования.

      Таня позвала меня водиться с другими детками, которые, в отличие от малышки-Аришки, не спали. За вечер я научилась всему: кормить, подмывать, переодевать и даже делать детский массажик.

      К девочке с заячьей губой я больше