Принцесса для его Светлейшества. Мика Моник

с силой сжала зубы проклиная служанок, запудривших мне мозги этим таинственным чародеем. Их слова, сладкий шепот несущий описание мужского тела. Прекрасного, желанного, как самое изысканное блюдо. Все это были простые россказни гуляющих девок. Ничего в этом теле нет, к чему бы стремилось мое сердце!

      – Вы ведете себя не достойно мужчины.

      – А ты ведешь себя недостойно принцессы. Орешь так будто тебя убивают.

      Я шмыгнула носом и бросила взгляд на дверь. Даже если сейчас я смогу вырваться, то голой мне в лесу не выжить. Если меня не сожрут дикие звери, то обязательно изнасилуют бандиты с тракта.

      – У тебя не выйдет. – Магнус бросил взгляд на дверь.

      – А я вижу вы не только женщин обижать умеете, но и мысли читать?

      Меня прижали к себе сильнее, обнимая горячими руками за холодные плечи. Когда ладонь стала успокаивающе гладить меня по спине, я замерла. Настолько это чувство отличалось от всех ранее испытанных.

      Грюнвира всегда меня так успокаивала. Этот жест был для меня схожим материнскому. Его значение чуть более важное, чем чистота сердца. Это часть моей души, в которую сейчас тянулась его черная рука.

      Когти сомкнулись.

      Магнус буквально отодрал меня от себя хватая за кожу на спине. От шока я открыла рот, в который шумом влетел воздух. Испуганно посмотрев на сощуренные голубые глаза, я замахала руками стремясь отбиться.

      – Мне больно!

      Магнус наклонил голову на бок, смотря на мои тщетные попытки выбраться. Отследив каждое мое синхронно повторяющиеся действие, он разжал пальцы и ухмыльнулся. Я грохнулась на пол, и заскулила, почувствовав настоящую боль. Она была острой и будоражила сильнее кофе и сладкой выпечки. Мне не с чем было это сравнить, я ощущала это впервые и потому я замерла, привыкая к новым ощущениям.

      – Вот это больно. – громовым голосом сказал он, и по моей спине побежали мурашки.

      Захотелось сжаться в маленький белый комок и исчезнуть. Навсегда и бесповоротно. Я смотрела в пол не решаясь поднять на садиста глаза. Пускай лучше бьет, чем насилует. Я готова пройти через это.

      Ударов не последовало. Магнус перешагнул через меня. От этого жеста я почувствовала себя камнем лежащем на дороге, препятствием к достижению высоко поставленной цели. Ясно как день для этого человека я не стою и серебрянника. Все зло, что волнами хлещет из него, говорит о плохо скрываемой ненависти, но никак не любви.

      Колдун проследовал к ширме и провел по ее толстой ткани пальцами. Боясь, что он обернется я опустила голову, кладя ее на грязный пол. Шаги по горнице продолжались еще некоторое время, эхом бегая от стены к стене. Каждый раз, когда они приближались ко мне я отвлекала свои мысли смотря на траву, растущую под домом. Продвинувшись вперед, я смогла найти щель побольше. Там в тени досок, возле груды мусора лежала ежиха. Ее покрытое белым пухом брюшко было поднято и к нему страстно присосалось четверо ежат. Она поила их молоком.

      От этого зрелища мне захотелось не только пить, но и есть.

      Я приподняла голову. Шаги стихли и последний их удар растворился