Принцесса для его Светлейшества. Мика Моник

вой. Пот градом тек по моему лицу, а в глазах стоял портрет матушки. Я видела ее в лице нянечки и знахарки, в лицах лекаря и приезжего зельевара. Единственным контрастом в царившей картине безумия было мрачное как ночь лицо моего отца.

      Он взял мою холодную руку и посмотрел в глаза. Последний раз он был таким, когда не стало матушки.

      – Папа. – тихо сказала я. – Я хочу пить.

      – Сейчас дорогая. – ласково сказал он мне, после чего закричал на слуг. – Несите воду живо! Принцесса хочет пить!

      – Папа. – позвала его, стремясь успокоить. – Не надо кричать. Они не виноваты, что это случилось. Не стоило мне убегать с друзьями к реке.

      – Что ты солнышко. – отец залился прозрачными как роса слезами. – Я не виню тебя. Все будет хорошо.

      Его сухая ладонь легла на мой лоб. Мне она показалась безумно холодной, прямо как та речная вода, в которую я упала.

      – Я надеюсь ее увидеть. – улыбнувшись ответила я.

      Глаза батюшки почернели.

      – Не говори так. – шепотом сказал он, кладя голову на простыни.

      Тишину моих покоев разорвал стук шагов. Кто-то бежал, задыхаясь от усталости. Дверь с грохотом отварилось, едва не сбивая с ног служанку держащую таз воды.

      – Ваше величество! – Прокричал худой как травинка слуга. – Там…там…

      Его лицо было вытянуто от испуга, а пота с высокого лба лилось не меньше чем у меня.

      – Говори. – едва сдерживаясь приказал король.

      – Возле замка нашли… – Слуга не мог объясниться, продолжая указывать в сторону коридора.

      Отец поразмыслил с минуту и поднялся с колен. Взмахнув плащом, он поправил свою тяжелую корону и пошел к выходу.

      – Проследите за Селеной. Я скоро вернусь.

      Он скрылся за дверью, а я как завороженная смотрела на дверную ручку в форме совы. От жара, медь оживала, и глаза камни загорелись, являя моему взору черные зрачки.

      Как живая она посмотрела на меня и, открыв клюв, показала шатающийся разовый язычок.

      – Скорее! Несите воду! Принцесса теряет сознание!

      Крик нянечки упал вместе со мной в пустоту. В черной непроходимой тьме, я слышала только, как стучат часы, и трещит полено.

      Когда сознание вернулось ко мне, рядом никого не было. Спальня, погруженная в полумрак, была освещена угасающим в камине огнем. Об ужасе напоминал только забытый таз, и стоящий на тумбочке кадил.

      Мне стало легче, я больше не видела ужасные образы. Мне даже показалось, что я пошла на поправку. Вот только если бы не было так холодно.

      Закутавшись в большое одеяло, я спустила ноги на холодный камень, ища ботинки. С трудом натянув меховые валеночки, я двинулась по темным коридорам родного дома.

      Я шла от факела к факелу, а в горле будто порхали ледяные бабочки. Одна из них застряла где-то в носу, щекотя меня своими усиками.

      Я дошла до большой лестницы, ведущей вниз и у меня, закружилась голова. Ухватившись, за уступ в стене, я едва не уронила столик с декоративной вазой.

      До заложенных ушей, дошел звон колокола часов. Они били двенадцать раз, и я слышала их снова и снова. Пока не погрузилась во тьму.

      К жизни меня вернули легкие поглаживания. Чья-то холодная ладонь прикасалась к моему лбу. Некто выводил на моей коже причудливые символы, из них я узнала только солнце, символ жизни.

      Батюшка нашел мага? Но как? Магия запрещена в Эшахаме, воины света не допустят!

      Я подняла тяжелые веки и встретилась с пронзительным ледяным взглядом. Мужчина. Он был грозен, а хищные черты лица и вовсе внушали ужас. Его черные ресницы, оттеняли свет голубых глаз, делая его похожим на убийцу. Я была уверена, что он видит меня насквозь. Его черные точки зрачки смотрели мне прямо в душу.

      – Бедная девочка. – с весьма странной улыбкой сказал он. – Мне жаль, что это последнее, что ты увидишь.

      Что значит, последнее что увижу? Он пришел убить меня?

      Веки снова застилают взгляд, мне с трудом удается их удержать. Ощущая, что снова теряю сознание, я схватилась за рубашку незнакомца и ощутила на руках теплую липкую влагу.

      Мои пальцы соскользнули, и я увидела, что белая одежда моего убийцы была красной от свежей крови.

      – Что?

      От ужаса у меня расширились глаза. Он ранен, причем так сильно, что я не представляла, как он до сих пор находился в сознании.

      Я открыла рот, чтобы позвать на помощь, но он зажал мне его ладонью.

      – Тише. – еле слышно сказал он, рисуя кровью на моей шее символ солнца. – ты же никому не скажешь, об этом?

      Я кивнула, и он меня отпустил. Мне было очень интересно увидеть мага собственными глазами. А еще интереснее было посмотреть на самое настоящее колдовство. Но лихорадка, схватившая меня в свои ледяные когти, была беспощадна. Я медленно погружалась в глубокий сон.

      – Постарайся уснуть. – он снова улыбнулся.

      Не смотря на широкий жест, которым он меня