Башни земли Ад. Владимир Свержин

за крепостные ворота, или нет.

      – Они, как водится, галок на башнях считают, – отмахнулся ломбардец.

      – И то верно, – согласился Дюнуар. – Где сейчас хорошую стражу найдёшь? Сплошь тупая деревенщина. Но всё же: известный рыцарь на чужом коне мчится из города, причем в поддоспешнике и с мечом на боку. Согласитесь, картина достаточно занятная, чтобы отвлечься от подсчета галок.

      – Может так, не знаю, – ростовщик со скучающим видом поднял глаза.

      – Всё ты знаешь, морда щучья, – возмутился магистр Вигбольд. – Отвечай, как есть. А то сейчас я тебе вопросы задавать стану. Уж мне ты на все ответишь. Даже какого цвета хвост у адского змия вспомнишь! – Ученый муж с хрустом сжал кулаки.

      – Ну, не стоит! Не стоит, – перебил его барон. – Мы тут мило беседуем. Я стараюсь для себя понять всякие мелочи. Вот, к примеру, вы оценили доспех в 50 цехинов. Вас что же, не смутила та вмятина?

      – Какая ещё вмятина?

      – Ну та, на спинной кирасе, чуть ниже оплечья.

      – Что за ерунда? Там же нет никакой вмятины.

      – А вам об этом откуда известно? – очень медленно, по слогам спросил Мишель Дюнуар. – Под гербовой коттой и плащом эта часть доспеха не видна.

      Ломбардец прикусил губу и почувствовал, как твёрдые клешни ценители логики сжимаются у него на плечах.

      – Прикажете в кандалы, мессир?

      – Постой. Зачем уж так сразу в кандалы? Если добрейший господин Фрези и дальше будет пытаться водить нас за нос, он ещё успеет в них насидеться. Простите моего друга, он бывает чересчур резок. Как вы желаете отвечать? Для начала на уже заданный мною вопрос или сразу перейдём к тому, куда делся Ян Жижка после бегства из «Коронованного гуся»? А также, каким дивным образом он покинул город.

      – Вы ничего не докажете, – побледнел ломбардец.

      – Кому? – Участливо поинтересовался Дюнуар.

      – Суду, – итальянец расправил плечи.

      – Это в ваших городских коммунах суд имеет значение. А здесь вы помогаете скрыться человеку, нарушившему королевский указ, ранившему людей его величества, и никакого суда, кроме Страшного, вам не дождаться. Вы просто сгниёте в каменном мешке. Так что решайте сами: мы без лишнего шума уладим нелепую выходку буйного рыцаря и с облегчением забудем о ней, или же, вариант второй…

      Дюнуар погладил бороду:

      – Впрочем, о нём вы уже слышали. Решайте сами, не буду вас пока неволить. Раздумывайте над своим ответом. А во время этого раздумья я для себя постараюсь ответить на вопрос: для чего бы вдруг честному ломбардскому ростовщику в далекой Польше прикрывать какого-то богемского рыцаря. Лично вам это не кажется странным? Мне, например, – кажется.

      Словно пресекая дальнейшие разговоры и ставя жирную точку затянувшейся вступительной части, магистр Вигбольд со стуком поставил на столешницу песочные часы. То ли этот понятный без слов, жест, то ли глумливая усмешка на губах Дюнуара оказали решающее воздействие. Ломбардца прорвало:

      – Монсеньор! Я все расскажу, я ни в чем не виноват. Это моя дочь – Джованна.