Башни земли Ад. Владимир Свержин

конечно, так. Но вот ведь как всё неладно получается. И приговоры этому барону не указ, и помилование у него на всех нас имеются. Причем слыханное ли дело – от обоих пап! Вот ты, человек, выросший в монастыре, скажи – возможно ли такое?

      – Раз есть, стало быть, возможно.

      – Э-хе-хех, – поёжился брат-витальер. – Чудно у вас, образованных, голова устроена. Вот ты, магистр семи вольных искусств, а на такой простой вопрос путно ответить не можешь. Мало ли что есть. Коли не может быть, значит, не может.

      Гляди. Если бы один папа указ подписал, другой бы наверняка против него выступил. Да и то сказать, к чему мы этим святошам?

      – Вот с этого, друг мой Гедике, и следовало начинать, – чуть свысока менторским тоном произнёс магистр Вигбольд. Зачем мы понадобились обоим святейшествам? Уж точно не в крестном ходе дарохранительницы нести. Хоть вези меня обратно в Гамбург и руби там руки-ноги вместе с головой, а я не поверю, чтобы этот барон настоящие указы привёз. Нас всего несколько дней тому назад у Готланда прихватили. Судьи торопились, будто их чёрти в задницу вилами тыкали. Так что будь у барона хоть четыре ноги, как у коня, а всё равно не поспеть от нашего моря в Рим, затем в Авиньон. А потом снова в Гамбург.

      – Вот и я о том, – хлопнул себя по колену Михельс.

      – Стало быть, избавитель-то наш, по всему получается, мошенник. Причем такой мошенник, что не приведи господь. Шутка ли – папские ордонансы подделать?!

      – И то верно.

      – Да уж не сомневайся. Теперь давай прибегнем к высокому искусству, именуемому логикой, и попытаемся для себя уяснить, с кем это нам довелось знакомство свести.

      – Да как же тут поймёшь?

      – Ну не скажи. Известно нам об этом Мишеле Дюнуаре довольно много. Вот, скажем, кому наплевать на святость папских указов?

      – Нехристям всяким, – чуть подумав, ответил пират. – Сарацинам. А ещё, ну, ясное дело, народу этих торгашей богопротивных.

      – Этот, пожалуй, ни на сарацина, ни на иудея не похож, – покачал головой магистр Вигбольд. – На груди у него крест святой. Вчера, когда он умывался, сам видел. Но ты, друг мой, Гедике, ещё упустил одних неверных, причём тех, кто вот, под носом. Как твои усы.

      – А ведь точно, – морской волк хлопнул себя по лбу, – схизматики!

      – Они именуют себя православными.

      – Так что же выходит? Какой-то схизматик нас от казни спас?

      – Выходит, – подтвердил магистр. Я думаю вот что. Этот барон и впрямь из франков. Но тут не так давно ромейский император Мануил и в Италии был, и во Франции, и в Британии – везде себе подмогу искал против османов. Вот этот барон, как пить дать, к нему на службу и подался.

      – Ишь ты! Да, лихой парень. – Михельс подбросил веток в огонь. – А эти в лохматых шапках откуда?

      – Оттуда же! Император к себе на службу всех берет. Лишь бы умели держать оружие в руках, да против него не умышляли.

      – Эти оружие держать умеют, – почтительно вздохнул пират. – Значит, он нас в Константинополь везёт. Небось, на галеры.

      В голосе Гедике Михельса