Морпех – победитель магов. Александр Зорич

я ни напрягался, кроме широкой спины дяди Вовы ничего не вырисовывалось.

      – Ты серьезно, что ли, полезешь? – испуганно спросил старшина, когда я изложил ему свой план.

      – Ну.

      – Какой-то цирк голимый, по-моему.

      – По-моему, тоже. А кроме цирка что предложишь?

      – Да не знаю я!

      – Вот именно. Поэтому прошу тебя как друга: встань на четыре и потерпи минуту.

      – Будешь должен, – зло буркнул дядя Вова и обреченно опустился на четвереньки.

      Но даже одной минуты мне судьба не предоставила.

      Я успел только выглянуть поверх края каменной кладки и узреть в прибор ночного видения горячее облачко дыхания над изгородью.

      Затем я выпустил, целясь на метр ниже облачка, полмагазина своего «РПК».

      И тут же за моей спиной жахнуло!

      Да так жахнуло, что я свалился со спины дяди Вовы и покатился кубарем.

      «Станковый гранатомет!» – блеснуло в мозгу объяснение.

      Но нет, это был еще не «СПГ-9» «Копье». А всего лишь усиленная тротиловыми шашками осколочно-фугасная граната из легкого «РПГ-7».

      Увесистый реактивный снаряд «Копья» ударил в башню пятью секундами позже, когда я пытался докричаться по рации до Баранова.

      От взрыва, казалось, раскололись небеса.

      Я ощутил, что площадка башни уходит из-под ног.

      Прямо перед моими глазами, как в замедленной съемке, проплыл «Печенег» дяди Вовы. Одна за другой протащились разноцветные гильзы в ленте. Лунатически пролетели стертые подошвы сапог старшины…

      Потом, вероятно, мое сознание на несколько секунд выключилось. А когда я начал снова воспринимать реальность в нормальном, а не замедленном темпе, я обнаружил, что свет моего налобного фонарика скользит по стенам подземелья, куда мы неумолимо проваливаемся вместе с обломками клетки, в которой держали наших заложников…

      Обнаружилось, что подземелье имеет еще один, нижний этаж, и весь он занят арсеналом местных пиратов.

      Мой захмелевший от контузии взгляд скользнул по американскому тяжелому пулемету «Браунинг М2» на внушительной треноге, затем по ящикам с французской тарабарщиной, по ровным рядам оперенных реактивных снарядов, спутать которые невозможно было ни с чем, по дырявым ведрам с проржавленными звеньями пулеметных лент…

      А в следующий миг я обнаружил, что на меня с грохотом валится высокий стеллаж, с которого сыплются патроны россыпью и гаечные ключи, металлические масленки и колба с подозрительно ярко светящейся зелено-голубой жидкостью.

      «Надо Баранову срочно… По рации… Обо всем сказать», – промелькнуло у меня в сознании.

      Я повернул голову и увидел дядю Вову, который лежал на полу, раскинув руки крестом. Лицо у него было мучнисто-бледным, на щеке кровила солидная ссадина. Глаза его были закрыты.

      «Жив? Только бы был жив!»

      Но помочь ему я не успел. Сверху меня накрыла звенящая лавина боеприпасов, и последнее, что я видел, была та самая колба с зелено-голубой флюоресцирующей жидкостью, емкостью литров эдак в десять.

      «Сейчас