Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь (сборник). Ирэн Роздобудько

сводился весь мой монолог, – кто из всех тех, кого ты встречала на своем пути, может сказать то же самое?! Уверен – никто! Ведь это безумие… – помнишь, так ты назвала свой фильм?.. но добровольное безумие! Потому что не мог, не хотел забыть тебя. Я всех сравнивал с тобой, и в этом сравнении проигрывали и тускнели даже очень достойные женщины. Я чувствовал, что поступаю с ними подло. И я наказан. Даже встреча с тобой, о которой я мечтал столько лет, привела меня к подлому, ужасному поступку. Но, поверь, я в этом не виноват… Лиза, я люблю тебя до сих пор…»

      Потом я замолчал, и тишина длилась невыносимо долго. Так долго, что за эти несколько минут (или секунд?) я родился, вырос и умер.

      – Какая мерзость… – произнесла наконец Лиза и поднялась с места, – мерзость, мерзость… Какая пошлая мыльная опера…

      И снова наступила смертельная тишина.

      – В общем, так, – продолжила она, – с Ликой я все улажу сама – заберу ее с вокзала домой, когда она вернется… И… и больше никогда не появляйтесь у нас.

      – Да… Понимаю… – Я не узнал собственного голоса, таким он был хриплым. – Хорошо. Да. Конечно.

      Она уже стояла в прихожей и нервно дергала дверь, пытаясь справиться с замком, когда я вышел из ступора и почти преградил ей дорогу:

      – Ты не поняла! Я не знал, что Лика – твоя дочь! Не знал. Не интересовался. Я пошел за ней только потому, что увидел вас вместе. И… и я люблю ее, как все, что связано с тобой!

      – Подумать только, какие страсти! – Губы ее задрожали, будто бы она хотела сказать совсем другое. Потом она резко повернулась, так резко, что из прически выпали шпильки и волосы мягко полоснули меня по щеке (мы стояли слишком близко). – Я не могу даже слышать о любви! – Лизино лицо исказилось, мне показалось, что она вот-вот расплачется. – Но это – не твое дело!.. Все – я ухожу!

      – Лиза, – я осмелился снова произнести ее имя, – я больше не нарушу твой покой. Все будет так, как ты хочешь. Но умоляю, скажи: при других обстоятельствах, зная все, о чем я сказал тебе, ты бы смогла… если не полюбить, то хотя бы попытаться полюбить меня?

      Во время паузы, которая снова повисла между нами, можно было бы умереть и родиться заново. Выражение ее лица вдруг смягчилось, я вспомнил этот взгляд – так же она посмотрела на меня в ТОМ сарае.

      – Какой же ты дурачок! Неужели есть еще такие в нашем мире? Знаешь, я тебе даже завидую. И… И я тебе благодарна. Но мне давно не двадцать пять… или сколько там тогда мне было. Так что не о чем говорить. Бред какой-то…

      – И все же?.. – Мне было крайне необходимо услышать ответ. – Я ведь теряю тебя навсегда…

      – Может быть. Наверное. Не знаю…

      Она рванула дверь и выскочила на лестничную площадку. Я побежал за ней, хотел проводить. Но Лиза быстро остановила первую попавшуюся машину и уехала.

      А я пошел бродить по городу. Мне нужно было намотать несколько километров, иначе я бы не успокоился.

      …Вернулся