Большая четверка. Агата Кристи

слышал это или читал… и совсем недавно… в каком-то неожиданном контексте. А, вот что…

      Он встал и подошел к лаковому инкрустированному шкафчику для бумаг – то был самый изумительный экземпляр, какой мне когда-либо приходилось видеть. Вернулся он с письмом в руке.

      – Вот оно. Его прислал один старый моряк, с которым я однажды столкнулся в Шанхае. Старый нечестивец, закосневший в грехе… но, должен сказать, во хмелю он очень сентиментален. Я вообще-то принял это за пьяный бред…

      Он прочел вслух:

      – «Уважаемый сэр,

      Вы, возможно, и не помните меня, но Вы однажды помогли мне в Шанхае. Помогите мне еще раз! Мне необходимы деньги, чтобы покинуть эту страну. Я надеюсь, что хорошо спрятался здесь, но однажды они могут найти меня. Большая Четверка, я хочу сказать. Это вопрос жизни и смерти. У меня денег много, но я не осмеливаюсь взять их, поскольку боюсь навести их на свой след. Пришлите мне пару сотен в письме. Я верну их, не сомневайтесь, клянусь в этом. Ваш слуга, сэр,

Джонатан Уэлли».

      Отправлено из бунгало Грантл, Хоппатон, Дартмур, – сказал мистер Инглз. – Боюсь, я воспринял это как примитивную попытку облегчить мой кошелек на пару сотен, только и всего. Если вам это может пригодиться… – Он протянул письмо Пуаро.

      – Je vous remercie[6], мсье, – ответил Пуаро. – Я немедленно отправляюсь в Хоппатон.

      – Бог мой, как это интересно! А если я поеду с вами? Вы ничего не имеете против?

      – Я буду очень рад вашему обществу, но мы должны выехать сейчас же. Иначе мы просто не доберемся в Дартмур до сумерек.

      Джон Инглз задержал нас не больше чем на две минуты, и вскоре мы уже сидели в поезде, отправлявшемся с вокзала в Паддингтоне на запад Англии. Хоппатон оказался маленькой деревушкой, приютившейся на самом краю вересковых пустошей. До него пришлось ехать на автомобиле – девять миль от Мортонхэмстеда. Было уже около восьми вечера, когда мы добрались туда; однако на дворе стоял июль, и света еще вполне хватало.

      Мы въехали на узкую улочку деревни и остановились, чтобы расспросить о дороге какого-то старого крестьянина.

      – «Гранитное бунгало», – задумчиво произнес старик, – то есть это вы ищете «Гранитное бунгало», так я понял?

      Мы заверили его, что он все понял правильно и нам нужен именно этот дом.

      Старый абориген показал на маленький серый коттедж в конце улицы.

      – Вон оно, это бунгало. Вы хотите повидать инспектора?

      – Какого инспектора? – резко спросил Пуаро. – Что вы имеете в виду?

      – Вы что же, и не слыхали об убийстве, что ли? Жуткое дело, говорят. Лужи крови, так мне рассказывали.

      – Mon Dieu! – пробормотал Пуаро. – Этот ваш инспектор… я должен немедленно его увидеть!

      Пять минут спустя мы уже представлялись инспектору Мидоузу. Инспектор поначалу держался напряженно, однако волшебное имя инспектора Джеппа из Скотленд-Ярда произвело свое впечатление, и Мидоуз оттаял.

      – Да, сэр, его убили сегодня утром. Ужасное дело! Они позвонили

6

Благодарю вас (фр.).