Бракованная. Юлия Резник

распечатки с результатами ее анализов. Выругался, наклонился, чтобы собрать те с пола. – Раздевайся. Проходи.

      – Так сразу?

      Страшно злясь на себя, Там на короткий миг зажмурился. Сделал глубокий вдох, возвращая себе самообладание. Оперся одной рукой на стол.

      – Результаты твоих анализов я уже изучил. Они в принципе в норме. Так что лучше бы уделить больше времени самому обследованию.

      – Ладно. Прости. Я немного волнуюсь.

      Она волнуется? Да что она вообще знает о волнении? У него, вон, руки трясутся! И никак не получается вернуть себе самообладание. Отделив личное от профессионального.

      – Начнем с осмотра груди.

      Брови Ветки взлетели до самых волос.

      – Это точно надо?

      «Черт ее дери!» – разозлился Коган. Уж она-то должна была знать, что осмотр молочных желез – стандартная процедура. И, по крайней мере, не ставить под сомнение его профессионализм настолько идиотскими вопросами. Потому что это, мать его так, обидно. Он же не какой-то маньяк, что бы она о нем не думала!

      – Да. Вот здесь твое согласие на осмотр. Подпиши, кстати.

      – Извини, я…

      – Все нормально.

      Хотя нормального, конечно, мало.

      Коган отвернулся к столу, Вета – к стульчику, у которого все раздевались.

      – Я готова.

      – Хорошо. Садись на кушетку.

      Там сделал глубокий вдох и подошел ближе. До этих пор у него никогда не возникало проблем с тем, чтобы переключать тумблер работа/личное. Оставаясь мужчиной с правильными реакциями на женское тело, на работе Там, тем не менее, никогда не воспринимал то как сексуальный объект. Ни разу… До этих пор. Возможно, этичнее было это все прекратить. Но как? Если ей в самом деле требовалась его помощь?

      Коган попытался сосредоточиться на этапах осмотра. Первый – визуальный. Ну, что сказать? Выглядело это даже лучше, чем он мог представить. Все очень аккуратно. Небогато, но и не сказать, что совсем уж плоско. Идеально…

      – Жалобы есть? Может быть, уплотнения?

      Вдох-выдох, глаза в глаза. Наверное, уже можно было приступать к пальпации, но он не решался ее коснуться. Спокойно, Коган, ты делал это тысячу раз! А может, и больше.

      – Нет. Никаких жалоб.

      Голос Сандаловой звучал непривычно сипло. Видно, ее происходящее тоже не на шутку волновало. Вот только их волнение имело абсолютно разную природу. Там закусил щеку и осторожно ее коснулся. Золотистая Веткина кожа (без всяких там следов от купальника) пошла пупырышками. Идеальной формы розовые, как лепестки роз, соски сжались в камень и потемнели.

      – Холодно, – шепнула она.

      Ну, да. Как-то он не подумал об этом, когда проветривал. Так-так, от одного квадрата к другому… Все внимание на кончиках пальцев, чтобы ничего не упустить из-за своей идиотской на неё реакции.

      – Теперь ляг.

      Просить вытянуть руку не пришлось. Ветка сама все сделала.

      – Ну, тут все нормально.

      С губ Сандаловой слетел вздох облегчения. Тамерлан мог поклясться, что он вызван самими его