Поменяться местами. Бет О'Лири

без телефона и ноутбука? Я ведь не могу…

      – Не можешь прожить без своих железяк?

      – Могу! – решительно говорит она. – Но зачем… Я рада отдохнуть, но не хочу остаться без связи с внешним миром.

      – С кем ты собираешься говорить? Предупреди, что на два месяца сменила номер. Вот прямо сейчас и напишем, кому захочешь.

      – А как же рабочая почта?..

      Я приподнимаю брови. Она медленно выдыхает с надутыми щеками.

      – Лина, это всего лишь телефон. Не рука, не нога. Давай его сюда.

      Тяну на себя – не отдает. Но, похоже, осознает глупость положения и разжимает хватку – но глаз с него не сводит. Я тем временем достаю из комода свой.

      – Он из каменного века?

      – Звонит и сообщения отправляет. А больше тебе и не надо.

      Я вновь смотрю на время. Поезд у меня через три часа. Что надеть в дорогу? Зря я тогда не уделила должного внимания спору о кюлотах! Бетси одолжила мне очень славную пару, но не хочется прослыть безнадежно старомодной.

      – В дверь стучат? – Лина выглядит изумленной.

      Мы замираем в тишине, разделенные лежащими на столе телефонами. Откуда-то доносится настойчивое постукивание, но не со стороны двери.

      – Арнольд, наверное, явился, – усмехаюсь я. – Вечно стучится в окно на кухне.

      Внучка морщит нос.

      – Почему?

      – Да кто же его знает! В живой изгороди между моим и его садом есть калитка, вот он и приходит когда ему заблагорассудится.

      – Какой нахал, – говорит Лина, пока мы идем к кухне.

      – Тише, услышит же!

      – А разве Арнольд не оглох?

      – Нет, оглох Роланд, муж Пенелопы.

      – А! Ну, тогда повторю: какой же нахал! – произносит Лина сценическим шепотом, и я не могу удержаться от смеха.

      Широкое лицо Арнольда смотрит в наше окно. Стекло запотело от его дыхания, но все еще можно разглядеть ястребиный нос, растрепанные волосы и очки с толстенными стеклами.

      – Что такое, Арнольд? – заговариваю я, нарочно не открывая окно.

      Всякий разговор с ним – это битва характеров. Дашь слабину хоть в чем-то, в самой незначительной мелочи, и он перестанет с тобой считаться.

      – Проклятые коты! – кричит Арнольд.

      – Не так громко, я прекрасно тебя слышу, – даже не холодным, а ледяным голосом отвечаю я.

      – Твои коты съели все анютины глазки!

      – Чепуха. Коты цветов не едят.

      – А твои еще как жрут! – злобно выплевывает он. – Открой уже окно или пригласи меня войти, поговорим как цивилизованные люди.

      – Непременно! – Я вежливо улыбаюсь. – Пожалуйста, подойди к входной двери и постучи, и мы узнаем, дома ли я. Как цивилизованные взрослые люди.

      Краем глаза я замечаю, что Лина застыла с приоткрытым ртом.

      – Я же вижу, что ты дома! – Брови Арнольда грозно ползут к переносице – значит, мне удалось его зацепить. – Открой кухонную дверь, к чему терять время?

      – На ней замок заело, – отвечаю я все с той же вежливой улыбкой.

      – Да ты утром ходила туда-сюда через нее, когда выносила мусор!

      Я