Азбука спасения. Том 13. Инок Никодим

возвращаются ко Христу, сие слово советует оставить прежде всего, как бы последний какой ночлег, брак, поелику он оказывается последним пределом нашего удаления от райской жизни, потом удалиться от тяжкой заботы о земном, на которую осужден человек после грехопадения, затем – сбросить покровы плоти, совлечься кожаных одежд, т. е. мудрования плоти, и отрекшись от всех сокровенных постыдных дел, не укрываться уже более под тению смоковницы, т. е. горестной жизни, но отбросив покровы, сделанные из скоропреходящих листьев сей временной жизни, опять предстать пред очи Создателя; удаляться от обманчивых удовольствий вкуса и зрения; держаться советов уже не ядовитого змия, но одной только заповеди Божией. А она состоит в том, чтобы стремиться к одному добру и удаляться от вкушения зла, так как все дальнейшее зло получило у нас начало от того, что мы не захотели оставаться в неведении зла.

      Посему-то и повелено было прародителям не приобретать познания ни о добре, ни о том, что противоположно ему, но удаляясь от познания как добра, так и зла, наслаждаться чистым, несмешанным и непричастным злу благом. А это благо, говорю я, состоит не в ином чем, как в пребывании только с Богом, дабы наслаждаться сим постоянно и непрестанно, не примешивая к сему наслаждению ничего, влекущего к противному. И если позволено будет сказать дерзновенно, может быть, таким образом, кто-либо будет восхищен от сего мира, который во зле лежит, в рай, где восхищенный апостол Павел слышал и видел неизреченное и незримое, о чем не леть есть человеку глаголати (2Кор.12:4).

      О том, что все нестроение в этой жизни берет начало от брака…

      Впрочем, что скупиться на обличение нелепой этой жизни, ограничив исчисление бедствий одними прелюбодеяниями, раздорами и кознями? Дело в том, что мне кажется, по высшему и истинному разумению, что всякое зло в жизни, усматриваемое во всех делах и занятиях, не может иметь никакой власти над человеческой жизнью, если кто сам себя не подчинит неволе брачной жизни. Истину этих слов можно объяснить следующим образом. Кто чистым оком душевным прозрел обманчивость этой жизни и встал выше того, к чему здесь стремятся, кто, как говорит апостол, «вся» презрел, как зловонные «уметы» (Флп.3:8) и чрез удаление от брака в некотором смысле отрешился от всей жизни, тот не имеет никакого общения с пороками человеческими, я имею в виду любостяжание и зависть, гнев и ненависть, желание суетной славы и все прочее в том же роде. Кто же всего этого чужд и совершенно свободен и проводит жизнь мирную, у того нет ничего, что могло бы вызвать зависть и спор с ближними, ибо он (даже) не касается ничего такого, что рождает в жизни зависть. Возвысившись своею душой над всем миром и считая одну лишь добродетель бесценным для себя стяжанием, он проводит жизнь мирную, без печалей и борьбы.

      Ибо клад добродетели, хотя от него каждый человек получает долю по своим силам, всегда остается полным для ищущих его. Не таково