Пушистые логарифмы. Андрей Анатольевич Сафонов

и т. п. Но меня ничего из этого не интересовало. В итоге меня спросили: «Профессор, неужели вам не скучно так жить?» Мне было не скучно.

      А по поводу математики – помню, на первом курсе с нами учился один вундеркинд, который сидел на задней парте и даже не записывал ни одной лекции. К зимней сессии он бросил нам вызов: сказал, что сдаст все экзамены досрочно, за три дня. И мы договорились с товарищем проучить зазнайку. И вот мы втроем подаем заявления, что будем сдавать экзамены досрочно. Преподаватели были в шоке и хотели поставить нас на место. В итоге они гоняли нас по всем учебникам, по всем тонкостям, каждый отвечал около часа, но все получили пятерки. Потом, много лет спустя, я встретил нашего «вундеркинда» на одной научной конференции, я к тому времени был уже профессором и думал, до каких же высот мог он дойти за это время. Оказалось, что он стал скромным доцентом в университете местного значения. Это хороший пример того, что даже гениальные способности без дисциплины могут дать меньше, чем обычный талант плюс трудолюбие.

      А. С.: – Вы являетесь признанным во всем мире специалистом по дифференциальной геометрии. Но более широкому читателю вы известны своими книгами о натуральных и простых числах. Для вас, знакомого со сложнейшими многомерными математическими структурами, что там может быть интересного?

      В. М.: – Как-то раз ложусь спать и вижу сон: какой-то голос говорит мне: «Займись простыми числами». Я подумал, какой вздор – ведь в этой области уже все давно открыто. Но мне снова и снова снился этот сон. И я все-таки решил ими заняться. В результате мне удалось сделать удивительные открытия. Мне удалось найти ряд многочленов, которые задавали отдельные группы простых чисел.

      А. С.: – То есть вы обнаружили не общую закономерность, а как бы отдельные структурированные островки?

      В. М.: – Да. До сих пор закономерности обнаруживали только в распределении простых чисел. А мне удалось найти некоторые закономерности внутри самого ряда простых чисел.

      А. С.: – Математик Пуанкаре говорил: «Неужели все многообразие математики сводится к простой логической тавтологии А = А?» Но то, что вы говорите, наводит на мысли, что существует некая объективная математическая реальность со своими законами, независящая от нашего физического мира. Кажется, подобные взгляды называются математическим платонизмом. Согласны ли вы с такой концепцией?

      В. М.: – Да. Я вообще считаю, что числа свидетельствуют о той гармонии, которую вложил в наш мир Создатель.

      А. С.: – Но многие считают, что наука и вера несовместимы. Вы не разделяете таких взглядов?

      В. М.: – Конечно, нет! Почти все великие математики были глубоко верующими людьми. Кеплер, Декарт, Паскаль, Лейбниц, Гаусс… Мне нравится высказывание святителя Игнатия Брянчанинова: «Мечтатели сделались безбожниками, а изучившие глубоко математику всегда признавали не только Бога, но и христианство»

      .

      А. С.: –