Кетополис. Мое имя никто. Шимун Врочек

руку с револьвером и смотрит на меня.

      Я продолжаю идти. Барьерная линия. Я едва не заступаю за нее, но вовремя вспоминаю, что надо остановиться. Потом понимаю – в меня только что стреляли.

      Нет, не в меня – что странно.

      «Противник, выстреливший первым в воздух, в случае, если его противник не ответит на выстрел, считается уклонившимся от дуэли и подвергается законным последствиям такого поступка». Дуэльный кодекс.

      То есть, вы уклоняетесь от поединка, Генрих? Я смотрю на серую фигуру Тушинского.

      Нет, господин актер, не надо делать мне таких одолжений.

      Я поднимаю револьвер. Тщательно прицеливаюсь.

      Фигура в сером костюме плавает на мушке.

      …Думаете, я не хотел его смерти? Черта с два.

      9. Смерть

      Давайте поговорим.

      Мой давний приятель Краузе, водолазный офицер с «Леди Кетоники», рассказал однажды, как он увидел свою смерть.

      Случилось так. Краузе должен был спуститься на дно, метров тридцать глубина, и найти потерянный якорь от буксира. Краузе облачился, проверился, все как полагается, привинтили шлем, продули, начали его спускать. Спустили. Отзвонился он, так, мол, и так, «достиг грунта, и мне тут хорошо»…

      А дальше началось странное.

      Шланг ему пережало при погружении или, может, газолиновые пары попали в компрессор – но стало тут Краузе вдруг мерещиться. Вроде ничего особенного. Будто стоит он в своем шлеме с решеткой посреди огромной мутной глубины, а вокруг простирается сад мертвых водолазов.