Не время для шуток. Елена Усачева

а мы его здесь просидим. И все из-за того, что кто-то кому-то лишнюю сотню отдал!

      – Ну ладно. – Маленькие пухлые ручки Людмилы Ивановны так и порхали в воздухе. – Ты уже за всех все решила.

      – Да уж, Ксюшенька, нехорошо получается, – в тон химичке заговорил Васильев. – Не стоит так отдаляться от товарищей. Нельзя ставить свои желания превыше коллективных!

      – Ой, подумаешь, – покачала головой Рязанкина. – Как будто ты не хочешь того же, чего хочу я.

      – Я! – вклинился Быковский, очаровательно улыбаясь. – Я хочу того же, что и ты. И я надеюсь, что наши желания совпадают…

      Все снова захихикали.

      – Трепло! – Ксюша рассерженно поджала губы, встала и последний раз посмотрела на Маканину: мол, я тебя предупредила. Олеся отвела глаза. Следовать советам Рязанкиной она не собиралась. Тем более все это был бред и ее больная фантазия, никто ни с кем ни о чем не договаривался и договариваться не собирается…

      Вечер прошел спокойно, а на следующее утро все стали собираться в город. Ребята еще голосили на крыльце, когда в коридоре послышались знакомые шаги.

      «Начинается», – мысленно вздохнула Олеся, припоминая, остались ли у нее деньги или та сотня была последняя.

      – Как ты? – от двери спросил Серега.

      – Уйди отсюда, – не открывая глаз, сквозь зубы прошипела Маканина. – Денег у меня нет, и сидеть я с тобой не буду! И вообще, ты меня уже достал за эти два дня.

      Последнюю фразу она произнесла, сев в своем спальнике и с ненавистью глядя в лицо Галкину.

      – Да ладно тебе! – замялся Серега, так и не решившись переступить порог класса. Его всегда уверенное наглое лицо сейчас было растерянным. До недавних пор Олеся считала, что эта эмоция Галкину не свойственна. – Я ж только так спросил. Может, чего надо?

      – Ничего не надо! – Олеся откинулась обратно на подушку. Ух, от злости у нее даже температура начала падать.

      Галкин ушел. Маканина прислушалась – за окном было тихо. То ли ребята уже отправились в автобус, то ли решили не комментировать возвращение Галкина.

      Это надо же было – такое придумать! Они о чем-то договорились! Да с ним даже милиция договориться не может!

      В коридоре вновь раздались шаги.

      Если это опять Галкин, то она его убьет.

      – Маканина, ты жива? – в дверь заглянул Быковский.

      – А ты что здесь делаешь? – Олеся положила на место тапочек, который собиралась метнуть, если на пороге окажется Серега.

      – Уже ничего.

      Павел закрыл дверь. Олеся прислушалась к затихающим звукам. Порыв ветра ударил в окно, недовольно тренькнули стекла, по полу потянуло сквозняком, и вместе с ним пришла музыка.

      Играли на пианино где-то далеко, этаже, наверное, на первом.

      «Быковский, – догадалась Олеся, закрывая глаза. – М-да, романтика…»

      Когда вечером все садились в поезд, Маканина была уже почти здорова.

      Музыка на нее, что ли, так подействовала? Или два дня одиночества?

      Глава третья

      Записка с сюрпризом

      Новая четверть в