Коварное бронзовое тщеславие. Глен Кук

столом длиной восемь и шириной четыре фута. Ее вес составлял около трех сотен фунтов, а рост, в тех редких случаях, когда она действительно стояла, – всего пять футов три дюйма. Перемещалась старуха при помощи целого флота всевозможных инвалидных кресел. Страфа говорила, что, сколько себя помнит, Бабуля никогда не могла стоять, поддерживая свой вес дольше нескольких минут. Но Констанции Альгарде и не требовалось быть балериной. Она являлась Метательницей Теней, одной из темнейших и могущественнейших ныне живущих чародеек Каренты.

      Ходили слухи, что она всегда ест в одиночестве. Лично я ни разу не видел ее жующей, но старуха продолжала становиться все толще.

      Огромный, широкий рот Метательницы Теней растянулся в подобии улыбки. Она бросила на меня откровенно кокетливый взгляд. Моя утроба взбунтовалась. Утроба. Классное словечко. Нечасто приходит на ум.

      – Бабушка, веди себя прилично, – прорычала моя возлюбленная. – Отец, будь любезен, объясни, что здесь происходит. Вы вытащили бедного Гаррета из постели задолго до полудня. Сам знаешь, как это на него действует.

      Говорить будет Барат. Его матери это нравилось. Эффект получался еще более зловещим.

      Он выпрямился и соскользнул на край кресла. Вытянул в сторону поджарого лысого мужчины правую руку ладонью вверх.

      – Рихт Хаузер.

      – Рич? – уточнил я. Мужчина больше напоминал Неда или Ньюта.

      – Рихт. – Барат выделил голосом последнюю согласную. – Хаузер.

      С буквой «з», как в слове «запонки», а не «собака».

      Страфа стиснула мою левую ладонь двумя своими. Мне следовало впечатлиться и, возможно, немного испугаться.

      Рихт Хаузер не счел нужным даже кивнуть. Это многое сказало о его самомнении – он считал себя самым важным человеком в комнате.

      Затем Барат показал на женщину.

      – Леди Тара Чейн Махткесс.

      Кажется, это имя я где-то слышал, по крайней мере ту его часть, что связана с Махткесс. Дама наклонила голову в ответ на мой поклон, на ее лице, под суженными, расчетливыми глазами, мелькнула слабая улыбка. Я почуял хищника. Под чьей шкурой скрывалось что-то вроде маленькой напуганной девочки.

      Барат поднял левую руку. Показал на мужчину в соседнем кресле.

      – Киога Сторнс. Часто мешается тут под ногами, потому что мы с ним с детства лучшие друзья. Но на этот раз он явился, поскольку имеет свой интерес в игре.

      Это имя я знал. О юношеских приключениях Барата и Киоги ходили семейные легенды. Сейчас Киога больше напоминал жертву, а не мастера злонамеренных проказ.

      Расплата за грехи?

      Метательница Теней нетерпеливо пошевелилась.

      – Да, мама. Гаррет, нам нужны твои ресурсы и опыт.

      Потрясающая вежливость. Однако этих людей я не мог послать куда подальше только потому, что мне не хочется работать. А работать мне не придется до тех пор, пока я вместе с моим чудом, Страфой.

      – Зачем? И в чем именно?

      Поднапрягшись, Метательница Теней ткнула пальцем в Хаузера.

      – Начали