Жестокая любовь государя. Евгений Сухов

пусть осмотрят. Может, кто чести из вас лишен.

      Девки, стыдливо поглядывая по сторонам, одна за другой опускались на стонущие под ними лавки.

      Вошли знахарки; не уступая в строгости самим боярыням, потребовали:

      – Ноги раздвинь! Ширше! Еще ширше! Эдакое богатство припрятать хочешь, – ворчали старухи.

      И беззастенчиво заглядывали промеж ног, залезали пальцами, пытаясь выведать изъян.

      Девицы стеснительно отводили глаза в сторону, полыхали маковым цветом, но делали все, что велели старухи.

      – Ишь ты! – вдруг воскликнула одна из знахарок. – Посмотрите на эту бесстыдницу! Не девка уже, а в невесты к государю просится. Где честь свою оставила, бесстыжая?! Чего молчишь, словно языка лишилась?!

      Девушка посмотрела по сторонам, но всюду наталкивалась на колючие взгляды, а боярышни, с которыми она успела подружиться, потупив очи, не смели встретить глаза опозоренной.

      – Как же это ты, девонька, посрамилась? – укорила верховная боярыня. – А ежели царь на тебе свой выбор бы сделал? Неужно рассчитывала до ложа порочной дойти? Если бы допустили такое, так государь на нас опалу бы наложил. А его немилость хуже смерти.

      Девушка сидела, пристыженно закрыв лицо руками. Боярыне подумалось о том, что эта девка будет покраше других. А такую красоту в невинности ой как трудно уберечь. И суровый ее тон слегка споткнулся, сделался чуток мягче, она сострадала девоньке уже как мать:

      – Как же это ты не убереглась-то? Неужели думала позор укрыть?

      В первый день было отобрано полсотни девок.

      Оказались среди них и знатные боярышни, и совсем неизвестные дворянки, которым судьба дарила случай выделиться и сделаться первой женщиной Руси. Девицы ходили по монастырскому двору и, беззаботные в своем празднике, пугали строгих стариц безмятежным смехом. Иной раз игуменья выходила во двор, грозила шепеляво шалуньям тростью и возвращалась в келью продолжать прерванную молитву. Угрозы помогали ненадолго, и часу не проходило, как девоньки, собравшись в круг, уже о чем-то весело переговаривались, шаловливо поглядывая на проходивших мимо стариц и совсем молоденьких послушниц.

      Слишком беспечны и веселы казались они для монастырского устава.

      Следующий день был строже, и, кроме прежних боярынь, на лавках сидели жены окольничих и тучные попадьи.

      Боярыни повелели девкам расхаживать из стороны в сторону, пытаясь выведать скрытый недуг. Попадьи вертели девушкам головы, заглядывали в глаза и уши, пытаясь распознать беса.

      И вот их осталось двадцать четыре, среди них-то и выбирать Ивану Васильевичу царицу.

      Оставшихся девиц отправили в Кремль. Разместили в двух палатах, приставили строжайший караул; боярыни неотлучно находились рядом с невестами, и если случалась нужда, то водили по коридору со стражей. Караульщики предупредительно отворачивались в сторону, не смея лицезреть невест государя. А если попадался кто-то на пути, то он тотчас опускал низко голову, опасаясь встретиться с девицей взглядом.

      Девок