Капли крови на нити времён. Лариса Куницына

либо я, понял? И хоть у меня нет папы-баронета и миллионера, я не побоюсь сказать, что я думаю о тебе на самом деле! Ты уберёшься отсюда, как побитый пёс!

      Я испуганно смотрела на эту безобразную сцену, а в двух шагах от меня застыла официантка, которая пришла, чтоб принять заказ. Элиот покраснел до самых корней своих белокурых волос и тяжело дышал. Это всё было похоже на какую-то дикую истерику, словно он сам завёл себя и теперь, что ему не скажи, всё будет приводить его во всё большую ярость. Джеймс был спокоен. Он посмотрел на меня и чуть заметно кивнул, что я поняла, как призыв удалиться. Однако мне показалось, что парень уже дошёл до того, чтоб кинуться следом.

      – Пожалуй, мне лучше уйти, – произнёс Джеймс.

      – Нет, погоди! – рванулся за ним Элиот, но между ними неожиданно возникла маленькая щуплая фигурка в профессорской мантии и, похожий на воробья старичок смело оттеснил его назад.

      – Прекратите, Хаббард! – раздался его возмущённый дребезжащий голос. – Извольте держать свои эмоции при себе. Не позорьте себя базарным визгом и не подавайте дурной пример студентам!

      – А, профессор Сатчин! – воскликнул тот, невольно отступая назад.

      – Элиот! – предостерегающе воскликнул Джеймс.

      Но тот снова отмахнулся.

      – Вы защищаете его, потому что сэр Артур Оруэлл пожертвовал кругленькую сумму на реставрацию вашей драгоценной ротонды? – язвительно поинтересовался Элиот. – И поэтому я должен заткнуться и смотреть, как вы продвигаете полного профана, едва закончившего университет? Вы позволяете ему читать лекции студентам, хотя он сам знает не больше них?

      Маленький седой профессор молча смотрел в глаза возвышающемуся над ним побагровевшему от гнева Хаббарду, но тот вдруг смолк и, безнадёжно махнув рукой, вышел из зала. Девушка кинулась за ним.

      – Эй! – крикнула им вслед официантка.

      – Всё в порядке, Молли, я оплачу счёт, – произнёс Джеймс и повернулся к профессору. – Простите. Я прошу вас не давать ход этому неприятному инциденту… Его состояние…

      – Я знаю, – кивнул тот. – Но это неприятно, согласитесь. Позже, когда он остынет, я поговорю с ним.

      – Спасибо, профессор.

      Джеймс снова вздохнул и направился ко мне. Мы сели за стол, а официантка принесла и положила на стол счёт, видимо, предназначавшийся Хаббарду. Я какое-то время молчала, глядя на явно расстроенного Джеймса, потом решилась заговорить, но в это время в зал вернулась белокурая Берни и подошла к нашему столу.

      – Глупо получилось… – заметила она, посмотрев на Джеймса. – Его давно так не заносило.

      – Успокоится, – проворчал Джеймс и указал на меня. – Моя жена Лара. Это Берни Флинн.

      – Привет, – она кивнула мне и снова посмотрела на Джеймса, кажется, немного заискивающе. – Ты же не будешь подавать на него жалобу? У него уже почти всё наладилось. А тут…

      – Я понял, что это нервный срыв. Он не ожидал меня увидеть. Я не буду жаловаться, и декан тоже сказал, что ограничится беседой.