33 несчастья для математика. Ольга Арунд

просто ему ответить, вместо этого изучая доску за его спиной.

      – Маш, прекращай. – Что-то заставляет перевести внимание на Глебова и только потом доходит что. Тон. – Прекращай психовать и кусать губы, это нервирует… Говори уже что хотела и иди с миром, вон твои однокашники уже в восторге от того, что не увидят меня до следующей среды.

      – В смысле среды? – хмурюсь я, вспоминая, что его пара стоит в понедельник последней. – Вы же говорили…

      – Говорил, – впервые на моих глазах откровенно кривится он. – Планы изменились, мне придётся задержаться. – Взлохматив шевелюру, Илья Глебович устало смотрит на меня. – Что хотела-то, Маш? С вопросами к экзамену непонятно?

      Вот таким, загруженным и уставшим, он кажется человеком больше, чем когда-либо, хотя решение я приняла и до этого.

      – Я… я стану вашей невестой. Фиктивной, – добавляю поспешно, опустив взгляд на столешницу.

      Тишина, не нарушаемая даже жужжанием техники, давит на уши, но глаза я не подниму ни за что в жизни. Сейчас точно нет, а вот потом придётся, потому что изображать невесту, не глядя на жениха, как-то странновато. И не очень удобно.

      А Глебов всё ещё молчит и, плюнув на стеснительность, я встречаюсь с ним взглядом.

      – Вы… скажете что-нибудь?

      – Морозова, если меня не добьют эти выходные, это сделаешь ты, – низко отзывается Глебов, а я делаю вид, что вибрация внутри меня появилась от пришедшего на телефон сообщения. – Как ты вообще… С чего вдруг?

      – Видимо, потому, что я всё ещё верю в сказки, – буркнув, я снова смотрю на столешницу, нервно сцепив пальцы, – и в то, что ближним надо помогать.

      «И надеюсь, что Артур будет ревновать», – но это добавлять вообще необязательно.

      – Хор-р-ошо, – Глебов смотрит так, что самое время поругать себя за отзывчивость. – Я не люблю оставаться в долгу, так что давай, жги.

      – В каком смысле? – Ладно, иногда стеснительность может подождать.

      – Чем мне отблагодарить тебя за эту неоценимую услугу? – приподняв бровь, Илья Глебович забывает про сборы. – Поработать репетитором?

      Обойдя стол, он присаживается на него уже с моей стороны, заставляя сомневаться в собственной адекватности и способности принимать решения. Верные решения.

      – Спасибо, не надо.

      Репетитором? Нет, нет и нет, тем более, что я сама могу, если приспичит. И где он предполагает репетиторствовать? У меня?

      – Что тогда, Маш? Чего ты хочешь?

      Спорю на стипендию, именно таким голосом соблазняют змеи-искусители! Вот только мне повезло меньше – мой змей – мужик привлекательной наружности, о ни разу не платоническом интересе которого я в курсе. Кстати, стоило включить наш последний поцелуй в список аргументов «против» идеи с подставной невестой.

      И хуже всего этого только желание, которое вертится на языке. Одно-единственное, но настолько не уместное, что хоть закапывайся, и оно прекрасно сбивает с мысли все остальные, более-менее приличные, варианты отблагодарения.

      – Да ничего я не хочу! – Раздражённо