Скандальная графиня. Джо Беверли

никого не было, прибавил: – Слышал я, что вокруг вас разгорелся некий скандал, а теперь вижу, что слух правдив. Возможно, это не слишком умно: флиртовать сразу с четырьмя мужчинами.

      – Да вы учить меня вздумали, милорд? – хмыкнула Джорджия, однако ее следующие слова несказанно изумили Дрессера. – Впрочем, вы совершенно правы. Просто с мужчинами куда проще, чем с женщинами.

      – В сердцах женщин вы, должно быть, всегда возбуждали тайную зависть.

      – Но прежде я была замужем, а это совсем другое дело.

      – Согласен. И все же не будь вы столь прекрасны, жизнь ваша была бы куда легче.

      Джорджия никак не отреагировала на комплимент – впрочем, наверняка привыкла слышать подобное.

      – И снова не стану спорить, – сказала она, – однако не согласилась бы ради спокойствия расстаться со своей привлекательностью.

      О, ее проклятый язык! Как она могла сболтнуть такое в присутствии этого человека с обезображенной щекой? Она отчаянно сожалела о словах, сорвавшихся с языка. И ведь он совершенно прав в том, что касается ее поведения, хотя и не имеет никакого права говорить подобное.

      Джорджия искоса взглянула на Дрессера, но он, похоже, никак не отреагировал на ее оплошность.

      А она поневоле вспоминала, как увидела его на террасе – он стоял в профиль к ней. Увидев левую половину его лица, Джорджия поняла, насколько он красив. Странный эпитет для описания внешности вояки, но его лицо в тот момент казалось классически совершенным.

      Возможно, он почувствовал ее взгляд, повернулся к ней – и иллюзия тотчас разрушилась.

      Силясь скрыть огорчение, она принялась болтать со старыми приятелями. И неотступно думала: каково это – обладать красотой и в одночасье ее лишиться? Каково это – взглянуть в один прекрасный день на себя в зеркало и увидеть страшную перемену? Думала она в этот момент в первую очередь о собственной красоте.

      Нет, такого с ней не может случиться! Она не собирается идти на войну… хотя красоту можно утратить и при иных обстоятельствах. Черная оспа может изуродовать лицо и даже убить. А если перевернется карета, легко заполучить ужасные шрамы. А пожары случаются не только на войне. Бедняжка Генриетта Ратли как-то подошла чересчур близко к камину, и платье ее загорелось. Огонь довольно быстро удалось потушить, однако одна сторона ее тела оказалась жестоко обожжена. Более в свете она не появлялась…

      – Отчего вы молчите? – спросил Дрессер, когда они входили в просторную столовую, рассчитанную минимум на тридцать гостей.

      – Так, мрачные предчувствия, – честно призналась она. – Все оказалось даже сложнее, чем я предполагала.

      – Помните, я рядом.

      Когда он занял место слева от нее, Джорджия не знала, радоваться или печалиться тому, что к ней обращена изувеченная половина его лица. Хотя, наверное, так даже лучше, чем лицезреть воспоминание о былой красоте.

      И – о боже! – прямо напротив них уселась Элоиза Кардус, плотоядно ожидая любой оплошности Джорджии, чтобы с наслаждением сообщить о ней потом сестрице. Слава богу, с