Сахар на дне чашки. Повесть, рассказы. Мария Каменецкая

время; из-за того, что она не знала раньше, что может вот так – не плакать, а командовать, когда хочется зарыться под одеяло. Из-за того, что командирской бодрости в ней осталось на донышке, а они ведь только встретились, и ничего еще не предприняли, и остальные, похоже, вообще ничего не понимают.

      – Итак, – вздохнула Лана, – Я видела статистику по пропажам. Шанс есть, если не терять время. Я возьму на себя ментов, с ними надо подружиться. Кто может заняться соцсетями?

      Денис поднял руку.

      – Волонтеры? Листовки? Миша? Лиза?

      – Дай шаблон – сделаю, – Миша зевнул.

      – Прогугли «пропал человек» – будет тебе шаблон, – сказала Лиза.

      – Я могу сходить домой, – предложила Лиза.

      – Куда?

      – Домой, к Тане. Может, дома у нее что-то есть… Ну, подсказки какие-нибудь.

      – Хорошая идея, – сказала Лана, – Спасибо.

      В сотый, наверное, раз за последние дни Лана подумала о том, что есть в этой Лизке какая-то особая чувствительность, которая так бесит и притягивает одновременно.

      – Обзванивать знакомых будем все мы. Всех, кого знаем, – сказала Лана, – И кого не знаем.

      Она выдержала паузу:

      – Прежде всего я говорю об этом… человеке. О ее возлюбленном. Лиза, она называла тебе его имя?

      Лиза мотнула головой.

      – Она и мне не называла, но я знаю, кто это. Немножко наблюдательности – и нет никаких тайн, – лениво заметил Миша. – Я тебе за полчаса найду все пароли-явки. Телефон, имя, привычки… Что ты хочешь знать?

      Лане стало так неуютно, будто она проглотила огромный кусок льда. Почему Танины тайны для остальных – глупости и не очень-то интересно, и только она холодеет от обиды и страха, холодеет до ледяной корки внутри. Почему так настойчиво стучит в желудке: «Предательница, предательница», – и Лана не может понять, о ком это слово.

      – Я хочу знать все, – сказала Лана, – И я хочу знать, зачем она исчезла именно сейчас. Завтра предлагаю каждому отчитаться о том, что удалось сделать.

      Вдруг Лана вспомнила, что завтра вечером у нее свидание с Димой-Димочкой. Отменять свидание? Невозможно. Дура Таня. Везучая Лана.

      – Лучше послезавтра. В 17.00, – предложила она, капельку помечтав о Диме-Димочке.

      Слава небесам, никто не возражал.

      – Ты, Таранта, не зришь в корень, – сказал Миша, когда они уже спрыгнули со скамейки, отряхнулись, как собачонки, и потрусили к выходу, – Ты все «зачем да зачем». А ты мне другое скажи. Кто такая Таня?

      – В смысле – кто? – дернулась Лана, а вместе с ней и Лизка напряглась, – Наша подруга и однокурсница, кто же еще?

      – Ну вот что ты о ней знаешь? – настаивал Миша, – Я вот про каждого из вас, ну хорошо, из нас, могу что-то сказать. Нетривиальное, скажем так. Вот ты, Лизка, истеришь, потому что тебе кажется, что ты от этого взрослеешь… У тебя мать, что ли, истеричка?

      Лиза, наверное, хотела ответить, но вместо слов получились только вздохи и скрипы, как воды нахлебалась. Миша