Босс под елкой. Мария Вельская

– не сильно его защищала. Так ранило предательство? Можно спать с женщинами, нравится им, но так и не разобраться в женской душе.

      Как-то в далекой молодости после очередной гулянки, выкинув из постели очередных пассий на одну ночь, я высказал возмущенному деду все, что думаю по этому поводу. Тогда он только посмеялся. Посмотрел на меня, как на идиота, и сказал:

      – Тебе не нужно понимать всех женщин, хотя тебе стоило бы иметь к ним больше уважения. Есть дешевки. Есть алмазы. И, когда ты найдешь свой алмаз, ты сделаешь все, чтобы он сиял и не тускнел. Даже поймешь то, чего понять никогда не мог.

      Возможно, это дико смотрится со стороны. Но я знаю… нет, я хочу узнать эту Нору.

      Возвращаюсь из магазина в приподнятом настроении. С птичкой в недоделанной квартире веселее. Набираю номер друга.

      – Леднев, пробей мне одного человека, – говорю вместо приветствия, – нет, никакой опасности. С девушкой познакомился. Хватит ржать!

      Анатолий на том конце провода хохочет ещё громче.

      – Во как! Не успел приехать, – выдает друг, – как уже по бабам!

      – Леднев! – в голосе звякает сталь. Друг знает меня хорошо, и поэтому замолкает. – Пробей Романову Нору Андреевну. Блондинка, переводчик с итальянского, двадцать два года.

      – Хочешь на работу взять? – Тошка недоумевает.

      – Посмотрим, – отвечаю неохотно. Понимаю, что трепаться о птичке сейчас нет желания, – так пробьешь? Я тороплюсь.

      – Сделаю, шеф.

      В трубке гудки. Подхожу к своей многоэтажке. Элитный район. Лифт. Ключи. Дверь.

      – Доставка прибыла! Свежий сыр, хозяйка, принимать будешь, а? – объявляю.

      И слышу тишину. Осмотр показывает, что птичка исчезла. На кухне – записка. Почерк дерганый, как будто Нора переживала и торопилась.

      «Чезаре, спасибо за заботу и помощь! Вот деньги за лекарства. Понимаю, что за проживание и прием у врача ты не возьмешь. Спасибо. Ты сделал для меня больше, чем кто бы то ни было. Н.»

      И приписка ниже на итальянском «Un bel gioco dura poco. – Хорошая игра коротка».

      Мой кулак врезается в столешницу. Птичка, ты думаешь, что я играл? Не знаю, что во мне больше – восхищения от её поступка или злости. И на глупый побег – потому что я знаю, что нравлюсь ей. И на несколько оставленных купюр. Серьезно, я нуждаюсь в такой подачке? А для девчонки это серьезная сумма. Она совсем не богата. Из оговорок понял, что сама Нора даже не из города – из поселка.

      Ладно, ладно, птичка. Вовремя я Тошке позвонил. Недолго тебе бегать. Там и поговорим. Но предварительно я хорошенько подергаю твои симпатичные, но ужасно вредные перышки. Вышел я уже из того возраста, когда за девчонками бегать – одно удовольствие.

      И за что мне такое наказание? Нора занорилась… Хм. Сдержал смешок. Хотя… Нора не знает о моем маленьком подарке. Что-то я и сам о нем позабыл. Теперь найти её будет легко, но я не стану деать это сразу – из спортивного интереса, разумеется!

      Что ж, завтра выпущу пар в компании, мои люди накопали там много всего веселого!

      Ну кто бы мог подумать, что я увижу