(Не) настоящий брак. Маргарита Смирновская

хорошие деньги.

      – Мам, ее нельзя продавать! Папа всегда говорил, что она нас вечно будет кормить!

      – Папа умер – и все изменилось. На фирме одни долги. Лучше ее сейчас продать, пока возможно с нее что-то взять! – отрезала мама.

      – А если поднять фирму?..

      – А кто это будет делать? Я, которая не работала ни дня? Или Веля, которая всю жизнь работала управляющей горничными и в юридическом бизнесе ничего не понимает? Или ты со своей подружкой Аликом?

      – Могу и я, – заулыбался Олег. – Но я не ручаюсь. Возможно, через месяц из вашей фирмы я сделаю ветеринарную клинику.

      – Будет у тебя своя клиника, – послала ему мама воздушный поцелуй.

      – Ты вкладываешь папины деньги в его бизнес? – уточнила я.

      – Да. Олежа должен иметь свое дело и сам зарабатывать себе на жизнь.

      – А что будет со мной? Что будет с тобой?

      – Мы тебя не оставим, крошка, – Олег поднес мне чашку кофе. – Обещаю всегда заботиться о тебе и нежно любить. После твоей мамы, разумеется.

      Она все ему отдает…

      – Не осуждай меня! – взорвалась мама, хотя я ни слова ей не сказала. – Я имею право жить так, как хочу! Твой отец был неправ! Я имею право на личное счастье. А ты уже взрослая. Сама в состоянии позаботиться о себе! Олежик! Дай мне лекарство!

      – Сейчас, сейчас…

      – Нет, я умру! Так и знала, она ничего не поймет… – заныла мама.

      – Все она понимает. Тебе двадцать капель?

      – Какие двадцать? Капай сорок. Не смотри на меня так! – закричала мама. – Я делаю все правильно! Нет, это невыносимо!

      – Тебе стоит сейчас уйти, – неожиданно прозвучал голос сзади. Я вздрогнула. Тетя Веля меня обняла. – Так лучше для всех.

      – Нет… – вырвалась я. – Так не должно быть…

      – Должно, не должно, но так есть. Фирма давно не приносит прибыли, а только убытки, – возразила тетя, но я не верила ни одному ее слову.

      И вдруг мне стало все ясно. Это она, это Виолетта все устроила. Она с Олегом запудрили мозги маме и подсадили ее на капли.

      – Мам! Не пей капли! – рванула я к родительнице. – Не ешь и не пей у них ничего! Выгони их! Мама!

      Но, конечно, мама еще больше испугалась. С ней случилась истерика, и меня просто вытолкнули из родной квартиры.

      Я долго сидела под дверью и ревела, обдумывая что мне делать. И во всем винила я себя. Это я за больной мамой не уследила. Это я все допустила. Ведь я не смогла взять все в свои руки и сбежала из дома, надеясь на этих людей, которых вообще не знала. Ведь при жизни отца тетя Веля всего один раз у нас была в гостях. Папа ее не любил и говорил: «В семье не без урода». А я все пустила на самотек…

      Может, я целый день просидела бы под дверью, если бы не телефонный звонок…

      Экран телефона показал мне веселое лицо подруги Юли. Вытерев слезы, я сняла трубку, но молчала, ведь могла опять разрыдаться. В принципе, с Юлей необязательно говорить первой, так как она сама затараторила:

      – Ну, где тебя носит? Насть, наша ведьма уже ножи точит. Клиент пришел, а тебя все нет. Ты вообще где?

      – Я