Расплата за наивность. Галина Романова

выразиться, у тебя таких, как я, на каждом вокзале по десятку. Потому что, черт бы тебя побрал, ты даже не удосужился встретиться со мной, а трусливо бежал, поджав хвост! А я умирала от неизвестности и тревоги за тебя! Я любила тебя! Я одна восстала против всех! А ты… Ты предал меня!!!

      Алка заплакала, уткнув лицо в ладони. Прошлое вновь надвинулось на нее с такой отчетливостью и болью, что стало трудно дышать. Влад оторвал ее руки от лица и пытался заглянуть ей в глаза:

      – Ты чего городишь-то? – голос его стал совершенно серьезным. – Получается, что я тебя бросил, что ли? Да я даже не знал, где ты. Не знал, что ты беременна.

      Алка оттолкнула его от себя:

      – Ни о чем не хочу говорить сейчас. Я устала, вымотана до предела. Мою квартиру разорили, меня избили. Теперь меня допрашивают. Оставьте меня все в покое!

      Она обессиленно бросилась ничком на диван. Влад молча стоял над ней, потом, осторожно присев рядом, положил руку ей на плечо и тихонько потрепал:

      – Я не буду пока о прошлом, слышишь, Алк!

      – Ты впервые назвал меня по имени. – Резко развернувшись, она вглядывалась в его лицо. – И что значит твое «пока»? Я вообще не хочу об этом говорить, никогда! Прошло пять лет. Долгих пять лет. Пять лет одиночества и страданий!

      Губы ее опять задрожали, она упала на спину и поднесла руку к глазам. Потом глухо обронила:

      – Что ты хотел еще узнать?

      – Я? – Влад пожирал ее взглядом. – Я, как тот Серый Волк, хотел бы всю узнать тебя получше!

      Он припал к ней, как припадают к источнику в пустыне:

      – Детка, детка! Как я скучал по тебе, – шептал он, срывая с нее обрывки бюстгальтера и лаская ее тело горячими губами.

      Как будто со стороны слышала Алка свое прерывистое дыхание:

      – Влад! Остановись, прошу тебя! – она попыталась оттолкнуть его, но Влад, казалось, не слышал.

      – Молчи, молчи, детка! Ни о чем не надо говорить! – хрипло дыша, он вскочил с дивана и одним резким движением, приподняв кверху ее ноги, стянул с них джинсы вместе с бельем.

      Сбрасывая с себя брюки, он почти рычал. Алке стало страшно: «Так вот о каком наказании он говорил! Господи, он ведет себя как зверь!» Она приподнялась на локтях и попыталась отползти вглубь дивана. Влад с искаженным лицом схватил ее за щиколотки и с силой подтащил к себе, разводя при этом ее бедра.

      – Прекрати! Ты сделаешь мне больно! – она запаниковала, таким его она видела впервые.

      Раньше, в минуты их близости, он был нежен и внимателен. Сейчас же перед ней был совершенно другой человек.

      – Владик, пожалуйста, остановись! – молила его Алка. – Я не хочу так!

      – А как ты хочешь? – прорычал он ей в ухо. – Шлюха!

      Движения его были резкими и сильными, но против ожидания боли ей они не принесли. По телу разливалось удовольствие. Оно все нарастало и нарастало, пока не скрутилось в жгучий комок сладострастия. Она закричала, впившись ногтями ему в спину.

      Через несколько мгновений Влад скатился с нее и, не глядя в ее сторону, вышел из комнаты. Алка лежала, вытянувшись во весь рост, и смотрела в никуда: «О боже! Удовольствие-то какое! Почему же у меня раньше-то