Я беременна, профессор!. Амелия Борн

до меня голос Ивановой и я, растянув губы в лучшей улыбке, ответил:

      – Все так. Вы ведь были у меня неделю тому назад? Или нет?

      – Нет. Вы мне назначили на эту пятницу, а перед этим я была у вас недели две назад.

      Я прикрыл глаза. Это была настоящая катастрофа.

      – Полежите, пожалуйста, я сейчас кое-что проверю, – сказал я и направился в лабораторию.

      Я перебирал в голове варианты того, что могло произойти. И каждый новый был еще страшнее предыдущего.

      Реальность оказалась, однако, намного хуже всех моих предположений. Эмбрион, предназначавшийся для Ивановой, спокойно ждал на своем месте.

      Но пропало кое-что пострашнее. То, о чем никто не должен был знать.

      Мой клон.

      – Папа, что ты делаешь?

      Я удивленно посмотрела на не слишком привычную картину. Мой отец, надев передник и вооружившись половником, что-то варил на кухне.

      Папа у меня был врачом, причем первоклассным. Носил гордое звание вирусолога и был помешан на своей специальности.

      – Варю бульон, – сообщил отец. – Во второй воде. Знаешь, курицу шпигуют антибиотиками, а у тебя явно не бактериальная инфекция, а какой-то вирус.

      Чтооооо?

      – С чего ты решил, что у меня какой-то вирус? – удивилась я.

      – Ты стала долго спать и выглядишь больной.

      Вот уж спасибо за комплимент! Но он был прав, я взаправду стала спать дольше обычного.

      – Я не больна, папа, – вяло запротестовала я.

      – Мне лучше знать. Сейчас сварю бульон, добавлю туда чеснока. Тебе нужны силы.

      Как с укреплением организма сочетался чеснок, я не знала, но решила не спорить. Да и выпить немного бульона и впрямь будет нелишним.

      Через несколько минут папа поставил передо мной дымящуюся супницу и вручил ложку.

      – Ешь! – велел он и пошел к себе.

      Пока я неохотно ела бульон, папа вернулся с записной книжкой. Такой, знаете, обычной и бумажной, а не электронной. Эта его особенность вносить все данные на такой носитель всегда казалась мне удивительно милой.

      – Свяжусь с Лаврентьевым, пусть тебя осмотрит, – выдал вдруг отец.

      – Это еще зачем? – выдохнула я.

      – В городе зараза какая-то ходит. Не хочу, чтобы ты заболела. Осмотр, анализы и я буду спокоен, – подернул плечами отец.

      – Я не больна!

      Я просто нервничаю последнее время из-за одного профессора, вот и все. Но не скажешь же об этом отцу!

      – Вот и убедимся в этом. Когда тебе удобно будет съездить к дяде Вите?

      – Папаааа. – Я закатила глаза и для верности допила бульон, чтобы отец не напридумывал себе лишнего. – Я не больна, правда. Я просто немного устала. Скоро сессия, я вся в учебе. Но сдам экзамены и станет полегче.

      Пришлось захлопать глазами в лучшем стиле олененка Бэмби. Отец посомневался несколько секунд и все же кивнул.

      – Хорошо. Но если так и будешь чувствовать недомогание, не скрывай! – чуть повысив голос напутствовал он меня.

      – Договорились.

      Я поднялась из-за стола