Я беременна, профессор!. Амелия Борн

надо же с чего-то начинать, – подернула плечами Люда и вручила мне туфли. Подошла к окну, выглянула, нахмурилась: – Слушай, а какая у Веника машина?

      – Я не знаю…– растерялась я.

      Посмотрела на часы – Альберт Венедиктович уже должен был за мной заехать. Но пока не звонил. А будет ли звонить? Чеееееерт. Ну не вычислять же теперь, какую из машин, стоящих под окнами дома, я знаю, а какую вижу впервые? На помощь пришла Таня.

      – Идем. Просто выйдем из дома, может, Веник сообразит показаться первым.

      Так мы и сделали, и план сработал. Только вышли из подъезда, как дверца одной из машин распахнулась, и появился профессор.

      – Дарья, – сказал он, когда я приблизилась к нему под Людкино тихое «повеселись, крошка!».

      – Альберт Венедиктович, – пролепетала я, теряясь.

      Но Поклонский взял все в свои руки. Открыл мне пассажирскую дверцу и решительно сказал:

      – Поехали!

      – И все же, Альберт Венедиктович, почему вы меня сюда пригласили? – спросила я, когда мы сели за столик. Пришлось сразу прикусить себе язык. Вроде бы сиди и наслаждайся вечером, Даша, а нет! Сдержаться и не спросить оказалось невозможно.

      – Кхэм, – Профессор кашлянул, поправил очки. Посмотрел на меня поверх меню, которое держал кверху ногами. Пришлось потянуться через стол, перевернуть его, чтобы Поклонский не заказал какую-нибудь абракадабру. – А почему нет, Дарья?

      Не поспоришь.

      – Ну, просто мы с вами всего лишь сошлись недавно на волне обсуждения клонирования, – подернула я плечами. Альберт Венедиктович тут же отложил меня и чуть подался ко мне.

      – И чем это не повод встретиться с вами за ужином?

      Мои брови удивленно взметнулись. И это вся причина, по которой мы с ним здесь? Даже как-то обидно стало.

      – Нет-нет, вы не подумайте, Дарья. Это лишь один из поводов.

      От моих дальнейших расспросов Альберта Венедиктовича спас подоспевший официант. Но и тут не обошлось без удивительных вещей. Мою попытку заказать себе к пасте с морепродуктами бокал белого вина Поклонский решительно пресек.

      – Вам не стоит пить алкоголь, – сказал он, когда удивленный нашей небольшой перепалкой официант отошел. Без заказа на мое вино, между прочим!

      – Почему это? Я совсем не против выпить вечером бокал вина.

      – Я тоже не против. Но сейчас вам пить не стоит.

      – Вы снова за своееее? – простонала я. – С чего вдруг все вокруг решили, что я нездорова?

      Поклонский сразу встрепенулся.

      – Кто еще так решил? – потребовал он ответа.

      – Мой отец. Но он часто подвергает меня гиперопеке.

      – Кем он трудится?

      – Врач-вирусолог. Стремление к медицине – это у нас семейное.

      – А мама?

      – Мамы не стало несколько лет назад. – Я вздохнула, горько улыбнулась. – Вовремя не обнаружили пневмонию.

      – Как это часто бывает среди врачей, – протянул Поклонский и я кивнула.

      – Но давайте об этом не будем.