Больно не будет. Ольга Вечная

впрыскивается через какие-то насосы. Организм не отчаивается, день за днём напоминает, что он бы тоже не отказался, например, яблочко погрызть.

      Вновь врубаю блендер.

      Служба и окружение определённо меняют меня: раньше я бы присвистнул девушке, сейчас молчу. Не знаю, в кого я превращаюсь. Точно не в своего отца – мы с ним совершенно разные, не считая упрямства на грани идиотизма, которым периодически страдаем оба.

      С Русом мы погодки, но те, кто нас плохо знает, могут предположить, что близнецы. Похожи внешне, раньше были не разлей вода, вели себя одинаково. Учились в одном классе, вместе поступили на факультет психологии. Братья Богомоловы годами ни в чём себе не отказывали, жили яркой насыщенной жизнью. Разумеется, ничего такого, что могло бы опозорить отца, но будет что вспомнить в старости.

      Потом случилось так, что вопрос встал ребром: я успешно закрыл сессию на втором курсе, забрал документы и отправился в армию. Руслан же остался на гражданке. С тех пор наши взгляды на жизнь начали расходиться.

      – Ярослав, ты же придёшь сегодня в бар? На мой день рождения, – говорит Ульяна, наблюдая, как я переливаю коктейль в стакан, втыкаю соломинку.

      Я допустил ошибку, когда позволил Марине познакомить Руса с её подругой. Мы расстались, а они замутили серьёзно. И учитывая, что мы с братом пока живём вместе, передо мной вечное напоминание о бывшей. Да ещё и её глаза с ушами.

      – Зачем это? – спрашиваю, глядя на неё.

      Она беспечно пожимает плечами:

      – Весело будет! Хотя бы ненадолго заглянешь? И Русик обрадуется! Все по тебе скучают, Яр.

      Все – это, видимо, Марина. Помню, ага, её тоску в глазах.

      – У меня другие планы. С днём рождения.

      Я действительно не думаю, что Марина позволила себе измену, но я никогда не потерплю даже намёка на нечто подобное. Закрыть глаза на то, что моя женщина трётся об кого-то в моё отсутствие? Увольте.

      И всё же признаюсь себе, что пользуюсь двойными стандартами.

      Катя ведь тоже несвободна, но меня вообще ничего не смущает. И если бы она вдруг потёрлась об меня, я бы не подумал о ней плохо.

      Сидит напротив за столом, тянет свой коктейль. Сегодня у нас обоих жидкие завтраки, она там что-то колдовала с утра, блендерила. Кстати, очень вкусно и довольно сытно, с фруктами и кислинкой.

      Её губы надо видеть. Нежные такие, мягкие. Как она обхватывает ими трубочку, как пританцовывает на стуле от удовольствия, втягивая в себя лакомство. У меня аж дыхание перехватывает от голода иного плана.

      Глаза выразительные, бархатистая светлая кожа. Аккуратная, но вполне приличная грудь. В ней всё без излишеств, но при этом – как надо. Я плохо помню, как обнимал её, придавливая своим телом к холодному полу ювелирки. Не думал тогда о том, как это – лежать на ней. Тогда пульсировала другая мысль: только бы сберечь. Спасти маленькую. А сейчас роюсь в памяти и хочу, чтобы так же за меня цеплялась, но уже по своей воле. Героем снова назвала.

      Катя улыбается, слегка смущаясь под моим пристальным взглядом.

      А