Больно не будет. Ольга Вечная

как-то же терпит месяцами. Или… не терпит? – отрезает он, и я быстро отворачиваюсь.

      Некоторое время мы молчим, потом я собираю свою смелость по крупицам и поворачиваюсь к нему. Ярослав откинулся в кресле, скрестил на груди руки, машинально следит взглядом за проходящими мимо людьми.

      Я смотрю на его губы.

      – Почему ты их ничем не мажешь? – спрашиваю. Он переключает внимание на меня, смотрит вопросительно. – У тебя губы воспалены, надо мазать кремом или гигиенической помадой.

      Он натягивает на лицо свой платок, вызывая у меня улыбку. Решил проблему, молодец. Достаю из сумочки специальный крем, которым сама часто пользуюсь. На работе приходится много разговаривать, иногда часами без передышки, удерживая внимание детей. Он смотрит с подозрением. Платок всё ещё закрывает половину лица.

      Что ж, ладно.

      Щедро лью на ладони антисептик, следом протираю руки влажными салфетками. Выдавливаю на палец немного крема и смотрю на Ярослава.

      Тот вздыхает, но покоряется. Сдёргивает платок на шею, тянется ко мне и даже зажмуривается.

      Он даёт мне ровно три секунды, а потом распахивает глаза. Смотрит в упор, пока я аккуратно вожу пальцем по его губам. Они у него тонкие, такие мужские, чётко очерченные.

      – Так будет лучше, – говорю я. – А то больно смотреть.

      – Спасибо, – отвечает он, бросая беглый взгляд в зеркало. – Я бы не отказался от чашки чая, – лёгкий кивок в сторону моего дома.

      – У меня нет соломинок.

      – Справлюсь как-нибудь.

      – Давай завтра. У меня бардак.

      – Да пофигу.

      – Я работаю во вторую смену, если хочешь, приезжай утром, позавтракаем вместе. По традиции. Я приготовлю что-нибудь и для тебя тоже.

      – Хорошо, я приеду.

      Я открываю дверь и прежде, чем успеваю поставить ногу на землю, Ярослав тянется ко мне, и я целую его в щёку. Просто так, невинный поцелуй. В щёку. Делаю это намного раньше, чем успеваю осознать последствия. Вспыхиваю, он хитро улыбается, но никак не комментирует.

      Сильное искушение – думать, что этот мужчина, соперник по своей сути, по-настоящему в меня влюбится. Что он не переключится на другую «Катю», «Аню Киселёву» или какую-нибудь ещё недоступную девицу, как только утратит ко мне интерес.

      Пока иду в подъезд, чувствую на себе внимательный взгляд.

      А когда поднимаюсь в лифте, погружаюсь в размышления.

      Нет, я вовсе не строгих моральных принципов. Дитя двадцать первого века. Да и у меня есть родители, которые всегда поддержат и примут домой, если с мужчиной не сложится. Я совершенно ничего не имею против непродолжительного романа с классным парнем. Наверное, он бы ярко и неутомимо ухаживал. О том, чтобы оказаться с ним в одной постели, и вовсе думать страшно! Страшно, потому что от одной только перспективы кружится голова – так сильно хочется. Узнать бы… готов ли он быть нежным? Думает ли о партнёрше? Как дышит или стонет, как двигается, как целует!

      Это бесячье обаяние… Эта лучистая харизма!

      И я бы согласилась, получила удовольствие