Подземелья Кривых гор. Алексей Осадчук

начал декламировать. Это только я заметил, что он слишком уж медленно читает? Видимо, в «разуме» у него даже меньше, чем у меня.

      – Внимание, вы добыли два килограмма руды! Поздравляем! Вы получаете…

      Хакон многозначительно обвел нас всех хитрым взглядом и продолжил:

      – Глиняная скрижаль силы!

      Все радостно взревели.

      – Глиняная скрижаль ловкости!

      – Да-а-а! – кричали все хором.

      – Глиняная скрижаль выносливости! Глиняная скрижаль профессии «Рудокоп»! Глиняная скрижаль грузоподъемности! Эссенция опыта – пять штук!

      Пока Хакон оглашал список своего лута, я невольно представлял себя на месте сына охотника. Каково это быть сильным и ловким? Добиваться всего, чего пожелаешь? Ловить на себе восхищенные взгляды самых красивых девчонок?

      Не сразу понял, что Хакон уже давно перестал хвастаться трофеями и все сейчас смотрели на меня. Я недоуменно обвел всех взглядом.

      – Видели его рожу?! – крикнул Снорри, шестерка Хакона, указывая грязным пальцем на меня. – У дефективного даже слюна потекла на лут Хакона!

      Громкое веселое ржание прогремело на всю пещеру. На меня показывали пальцами. Корчили рожи, видимо, по их мнению, я выглядел именно так.

      Не в силах больше терпеть, развернулся и рванул на выход. Вернее – это мне так показалось. Правильней будет – медленно побрел, как черепаха. Да и то, черепаха пошустрее будет. Мой «эпический» побег вызвал новый взрыв хохота. Сопливый Снорри и жирный Томас даже улюлюкали.

      Не помню, как добрался домой. Помню только, что прорыдал всю ночь. От обиды и унижения хотелось провалиться сквозь землю. Но больше всего ненавидел самого себя за позорное отступление.

      Именно в тот день, уже под утро, перед тем как забыться в беспокойном сне, дал себе обещание – никогда больше не показывать спину врагу…

      Настоящее время.

      – Эрик Бергман?

      Худой, словно дряхлое дерево, старик подслеповато пялился в мятый листок бумаги. Маленькая плешивая голова, узкие костлявые плечи, излишняя сутулость. Всего девятый уровень. Интересно, чем он занимался всю свою жизнь? Или такой же обделенный, как и я? Хотя нет. Таких больше нет. Так, по крайней мере, говорила Далия.

      – Да, это я.

      Старик наконец оторвался от листка и пристально всмотрелся в надпись над моей головой.

      – Что за…

      Выцветшие слезящиеся глаза деда округлились. Он даже моргнул несколько раз.

      – Говорила мне моя старуха не пить ту бормотуху, – зло проскрипел он. – Теперь вот нули мерещатся.

      Проходящий мимо грузчик громко расхохотался.

      – Что, Рипей? Допился на старости лет?

      – Чего ржешь, охламон? Теперь на лекаря раскошеливаться придется.

      – А вот будешь знать, как всякую гадость в рот тянуть! – продолжал хохотать грузчик.

      Рипей зло сплюнул и снова, хмурясь, стал всматриваться в показатели моего уровня.

      Я решил сжалиться над стариком.

      – Господин Рипей, не волнуйтесь. Вы не ошиблись. Я действительно «нулевой».

      Думал,