Кикимора болотная. Людмила Милевская

а когда я грозно сказала «ну?», бедняга и вовсе сконфузилась. Глаза из-под челки смотрели загнанно и обреченно.

      «И где только Маруся откопала такую?» – подумала я и строго повторила вопрос:

      – Ну?

      Девица покрылась красными пятнами, нервно затеребила подол платья и, приседая, сказала:

      – Здрасте.

      – Здравствуйте, милая, – покровительственно ответила я, придирчиво изучая ее и оттаивая душой.

      «Нет, это существо не опасно. Чтобы мой Астров изменил мне вот с этим?

      Даже если такое случится, я только ему посочувствую».

      Я решила ее подбодрить.

      – Итак, слушаю вас, – сказала я, после чего девица растерялась окончательно и сбивчиво залепетала:

      – Меня это, Жанна зовут, я это, насчет работы пришла, мне это, говорили, я собиралась уже вчера, но, сказали, что как бы не надо, а сегодня, вот.

      – Понятно, следуйте за мной, – усмехнулась я и отправилась на кухню.

      Когда мы проходили мимо ванной, внезапно распахнулась дверь, и перепачканный Евгений шагнул нам навстречу. Девица испуганно шарахнулась и юркнула на кухню раньше меня.

      – Кто это? – свистящим шепотом спросил Евгений, делая ужасные глаза.

      – Прислуга, – издевательски кривляясь, ответила я. – Допрыгались, милые.

      – И как она?

      – По-моему, ее надо лечить.

      Евгений пожал плечами и скрылся в ванной, а я отправилась на кухню.

      Девица стояла ко мне спиной и смотрела в окно.

      – Присаживайтесь, Жанна, – я указала на стул. – Кофе хотите?

      – Спасибо, – робко ответила она.

      – Спасибо? В каком смысле?

      – В смысле… Не хочу.

      Я задумалась о соотношении робости и покорности в характере человека и на несколько секунд забыла о Жанне…

      Очнулась я, лишь когда Санька выскочил из ванной и с криком «где моя прислуга?» прыгнул на руки Жанны.

      Я остолбенела. Я близка была к обмороку, поскольку находилась в уверенности, что девушка точно лишится чувств, но ошиблась. Жанна мгновенно преобразилась. Она рассмеялась, не выпуская Саньку из рук, уселась на стул, повела с ребенком бойкий разговор и через пять минут знала о нас столько, что я озаботилась новой проблемой.

      Оказывается, наличие прислуги в доме делает жизнь его обитателей весьма прозрачной.

      С этим смириться я никак не могла, но, видя своего ребенка в руках Жанны радостным и счастливым, я представила себя сидящей, скажем, в опере, а рядом Евгений. Что ж, недурно. А к нашему приходу Санька, отмытый до белизны, переодетый в свежевыстиранную пижамку, сладко дремлет на кружевных белоснежных простынях, а на столике в гостиной приятный ужин на двоих и при свечах…

      Просто блеск!

      Я посмотрела на Жанну совсем другими глазами.

      «Ну и пусть сплетничает, – храбро подумала я. – После Старой Девы и верной подруги Маруси мне это совсем не страшно. Главное, что она любит детей.

      И они любят ее, если судить по моему Саньке, а его трудно обмануть».

      – Что вы умеете делать? –