Лето в Кралепоре. Максим Сергеевич Макаров

вездеход должен быть. Им дали, поскольку они ведут лесозаготовки. Пойдемте к ним. Рябинка будет хороша. Я люблю рябиновую пастилу. И еще клюквенную.

      – Долго идти?

      – Короче всего через болото.

      – Святые огни! Но ладно.

      Вздрагивая, журналисты отправились вслед за скороходом.

      Лес, которой они видел за сухостоем, оказался просто обрамлением большой топи. Вода плескалась, шлепала невидимой рукой, и даже хотела брызгаться. Скороходов двигался весьма забавно: он либо ковылял, вытягивая ноги как в балете, либо начинал прыгать, а потом пробегал большое расстояние, не глядя на воду и трясины. Он замирал вдалеке, подпрыгивал и бежал обратно по кочкам. Фини мешали его шаровары, мистер Касторбильд тоже не мог идти очень быстро. Стю умел прыгать по кочкам, но из чувства солидарности шел вровень с коллегами. Скороходов подбегал и говорил:

      – Я еще футболом хотел заниматься. Но не получилось. Там требуется и скорость, и все прочее; а у меня тогда была лишь скорость. Я ударил неудачно – мячик в одно окно влетел, из другого выпал – а то, первое окно, лопнуло. Потом случайно попадал зайцам по голове. Я же не нарочно бил! Я вообще целился в другую сторону. Хотя, я слышал, бывает, кто вообще не целится, тот попадает – и никто не может отбить. Да, это бывает, это странно: делаешь-делаешь, стараешься, но выходит никакой пользы, даже наоборот, вред от стараний; почему-то иногда должно просто повести – нужно просто встать и стоять – или не только стоять, что-то делать, но не стараясь. И тогда все получается, и победа приходит! Вот бы знать, как все это получается.

      Глава 3. Бочка с ручками

      На болоте было много светлых полос из травы и мха, под которым кое-где были настоящие кочки. Хитрый Скороходов никогда не прыгал на возвышения, где одна только трава – если там нет кустов, то скорей всего нет и почвы. Он срывал сухие ветки, подбирал шишки и бросал их, чтобы определить, насколько трава не проваливается. Веточками он протыкал траву. Если конец становился мокрым, он говорил «Нет-нет!» и двигался к другой полосе. Журналисты уже не обращали внимания на комаров, которых, надо сказать, было меньше чем у заводи. Касторбильд глубоко вздыхал. Шаровары Фини намокли по краям, но он их не подтягивал, поскольку местные комарики норовили ужалить в лодыжку. Стю шел и почесывал ноги. Шефу, видимо, тоже пробили ткань носков; а вот у Фини ноги целы. Он шел, время от времени утираясь шарфов.

      Тропинки стали все редеть. Скороходов оставил журналистов возле большого валуна, а сам проскакал вперед шагов на 130. В тех местах топь сливалась с озерной водой; сверкающие блюдца сливаются на горизонте; вода совсем рядом. Скороход вернулся.

      – Прямую тропу затопило. Это оттого, что дождики были! В сухую пору там можно пройти – прямо вон к тем местам. Где подъем! – Касторбильд снял очки и стал тереть их. Он уже очень утомился.

      – Надо просто пройти назад и направо. Чудь длиннее выйдет, но там дорога верная. Почти не проваливается.

      – А нормальные тропы есть? – спросил Стю.

      – Есть, но это