Почем фунт лиха. Людмила Милевская

понимала, что охотней всего она накормила бы меня синильной кислотой, щедро сдобренной мышьяком и цианистым калием, а потому отрицательно покачала головой и в сторону котлет.

      – Ну, тогда я не знаю, чем тебя угощать! – сердито заметила она и, накрыв блюдо с печеньем салфеткой, поспешно поставила его в буфет.

      – Надо было идти к Алисе, уж она-то нашла бы что-нибудь на завтрак, – ковыряя пальцем несвежую скатерть, заметила я, после чего Нина Аркадьевна окончательно взвилась.

      – Если хочешь знать, роль Алисы во всей этой истории мне очень подозрительна, – закричала она. – То она к нам носа не кажет, а то вдруг такое внимание. Почему она сейчас позвонила и рассказала мне весь этот бред?

      – Почему?

      – Да потому, что хочет заострить всеобщее внимание на том, что она твоя лучшая подруга, готовая по любому зову мчаться тебя спасать. Ведь если ты умрешь, подтвердить это будет некому.

      Я поежилась, усиленно соображая, верит Нина Аркадьевна рассказу Алисы или нет. Если не верит, то вероломно пытается настроить меня против любимой подруги, которую ненавидит сразу по двум причинам: за красоту и за дружбу со мной.

      Если же Нина Аркадьевна верит всему, что рассказала Алиса, то в ее словах должен быть какой-то подтекст.

      – Почему это я должна умирать? – с вызовом спросила я.

      Нина Аркадьевна смешалась.

      – Мало ли почему, – сказала она. – Разве ты расскажешь, в какую очередную историю вляпалась на этот раз. Видела бы твоя бабушка…

      – Ни во что я не вляпывалась, а лучше скажи мне, почему Алиса кажется тебе подозрительной.

      – Скажу, – неожиданно пошла на откровенность Нина Аркадьевна. – Потому что не гак давно я видела ее на Фонтанке, садящейся в черный «Мерседес», а сегодня на мой вопрос, нет ли у нее знакомых, владеющих такой машиной, она без заминки сказала, что нет.

      Я мгновенно вспомнила про радиотелефон, выпавший из сумочки Алисы, и почувствовала неприятный холодок под ложечкой.

      – А зачем ей убивать меня? – спросила я упавшим голосом.

      – Вот этого не знаю. Единственное могу сказать: рядом с Алисой ты будешь в большей безопасности, чем в нашем доме.

      Я нервно рассмеялась.

      – Прекрасный способ избавиться от моего присутствия, но не слишком-то оригинальный.

      Нина Аркадьевна посмотрела на меня, как на дурочку.

      – Вот она, благодарность, – с укором произнесла моя родственница. – Стоит только проявить заботу о ближнем, как тебя сразу обвинят в корысти. Да живи здесь, сколько хочешь, все равно мы весь день на работе. Мне ты не мешаешь, но тебе же надо давать на лето дом в Сестрорецке, а значит, придется выходить на улицу. Где гарантия, что этот подонок не выследит тебя?

      – А где гарантия, что он не выследит меня у Алисы?

      – Если Алиса к этому причастна, вряд ли ей выгодно быть свидетелем твоей смерти, следовательно, на текущий момент самое безопасное общество – это ее семья. Уж там-то тебя точно убивать не станут.

      Нет, моя Нина Аркадьевна просто садистка какая-то. Видит же, как я коченею