Не бойся тишины. Арина Малых

с вашего позволения.

      – Конечно, – женщина встала, взяла вязание и села обратно на лавку. – Давно не были у нас в деревне?

      – Последний раз приезжал, кажись, в июне-месяце. Это когда Тамаш у вас был на лечении.

      – Да, да… – женщина быстро крутила петли спицами. Помолчав, она сказала, – я-то часто на базар хожу, опять цыгане объявились. Сколько лет не было…

      Яков вздрогнул и посмотрел на женщину.

      – Да, – продолжала она, – видела их за последнюю неделю раза три. То два цыгана молодых ходят по рынку, чего им надо, небось, кошельки воруют и высматривают, что плохо лежит. Я знаю их отродье, всегда денежки прячу подальше да поглубже. А вчерась возле скобяной лавки две женщины-цыганки были, одна беременная, живот огромный, и пацанчик с ней годиков трех, милостыню просила. А с ней была еще постарше, та предложила мне погадать, позолоти, говорит, ручку, всю правду тебе скажу. А что мне гадать, я и так все знаю, – женщина вздохнула, быстро пересчитала петли и продолжила, – детей Бог не дал, а я так хотела ребеночка. Теперь уж, гадай не гадай, ничего не изменится…

      – Цыгане, говорите? – с тревогой в голосе переспросил Яков.

      – Они, окаянные. Давно их не было в наших краях, да вот опять пришли…

      – Где же табор их стоит?

      – Откель мне знать? Никто не знает. Они сегодня тут, завтра уже в другом месте, кочевой народ…

      – Я часто охочусь. Знаю всю округу. Три дня назад ходил на косулю, никого не видел.

      – Ну, касатик, если ты не видел, это еще не значит, что их нету…

      Дверь распахнулась, и вошел лекарь. Он скинул мокрую накидку и удивленно воскликнул:

      – Яков Михалыч! Вы ли это?

      – Он самый, добрый вечер, Иван Ефимыч, – Яков встал и пожал протянутую врачом руку.

      – Добрый, добрый, – врач подсел к огню. – Что стряслось?

      – Дочка у меня заболела, сильно, надобно ехать срочно.

      – Только приехал ведь! – всплеснула руками жена доктора, – пусть хоть обсохнет да поест!

      – Надо так надо, – отмахнулся от нее Иван Ефимыч и встал, – лошадь я еще не распрягал, так что, поехали.

      – Я очень вам признателен, спасибо! – Яков поднялся и с благодарностью посмотрел на доктора.

      Мужчины вышли во двор. Доктор сел в свои дрожки с закрытым верхом и тронул вожжи. Яков лихо вскочил на свою лошадь и помчался к поместью, его сердце бешено колотилось в груди и щемило от недобрых предчувствий. Коляска доктора ехала следом, приседая на ухабах и подпрыгивая на кочках, сильно разбрызгивая грязь.

***

      Рада вынесла миску, помыла и засунула под мышку. Намочила холодной водой хлопковую салфеточку, отжала, неловко придерживая сползающую миску, и пошла наверх. Тамара лежала в кроватке, свернувшись калачиком.

      – Мамочка, мне жарко, – пробормотала девочка.

      Рада присела рядом с дочкой, перевернула ее на спину и положила на лобик холодную салфетку.

      – Так лучше? – спросила она, взяла маленькую ручку и поцеловала.

      – Да.

      – Попробуй