Через тернии к звёздам. Аделина Вязова

однокурсница.

      Она взяла у меня обычные стандартные анализы, а когда я пришла на второй прием, выяснилось, что у меня трихомонады. Я чуть не умерла от такой новости. Ведь я была замужем. До сих пор не знаю, был ли это прикол с ее стороны или я действительно чем-то болела тогда.

      Я умоляла Андрея сдать анализы как можно быстрее. Ведь мне не от кого было заразиться, кроме как от него, а он всегда отвечал, что у него нет времени. Это, конечно же, было враньем. Времени у него было вагон и маленькая тележка.

      Наверное, я была мазохисткой, ведь даже это не заставило меня прекратить встречаться с Андреем. Я предпочла доиграть роль жертвы до конца. Сценарий[7] — штука сильная, так просто не сдается.

      Через какое-то время я уговорила Андрея пойти в больницу со мной вместе. У него анализы были отрицательные, и я спросила: «Почему ты продолжаешь со мной встречаться?» Он ответил, что ему на все это наплевать. Я пролечилась, пересдала анализы, немного успокоилась.

      Летом была вторая сессия. Мои нервы были натянуты, как канат, из-за всей этой любовной тягомотины, учебы и семейных проблем. Няня моего ребенка «испарилась» без предупреждения. У меня были лекции, экзамены. Я была в отчаянии. Саша ничего не хотел решать, отказывался с кем-то договариваться, все время кричал на меня.

      Я решилась отправить Егора к своим родителям. За один день до конца моей сессии в четыре утра папа привез Егора домой с температурой и какой-то кишечной инфекцией. Я была в отчаянии.

      Как только Егор выздоровел, меня саму положили в больницу с пиелонефритом. У меня была высокая температура, но мне не хотелось идти в поликлинику, потому что это грозило очередями, бесконечными анализами. Я позвонила Андрею, и мы договорились встретиться в кафе. Я сказала, что плохо себя чувствую, и он ответил, что положит меня в свою больницу. Мы тут же сели в маршрутку и поехали в приемный покой, а вечером подруга привезла мне вещи и документы.

      В больнице я все время спала и уже через три дня почувствовала себя лучше. После обеда, когда Андрей заканчивал работу, мы с ним запирались в учебном классе и занимались сексом прямо на столе. А за пару дней перед выпиской мы провели у него дома всю ночь.

      Однажды, когда мы были дома у Андрея и пили чай на кухне, без предупреждения пришла его мама. Она позвонила в домофон, а он сделал вид, что дома никого нет и не ответил. Тогда она вошла в подъезд сама и решила открыть квартиру своими ключами. Андрей запер дверь, чтобы она не смогла открыть снаружи, и начал в панике метаться по квартире, говоря, что она не одобрит мое присутствие и скажет, что «он водит в квартиру всяких…». Мне было больно это слышать, ведь когда мы приписываем кому-то какие-то высказывания, то это то, что вертится на уме именно у нас, а то, что скажет другой человек, мы никогда не можем знать наверняка. Мне было обидно, что он стеснялся моего присутствия перед своей мамой. Наверняка он меня стыдился.

      Мне хватило бы одной минуты, чтобы надеть туфли и уйти, но он меня не выпустил, сказав, что я не успею.

      А

7

См. Клод Штайнер. Сценарии жизни людей. — СПб.: Питер, 2018 — 416 с. См. Эрик Берн. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. — М.: Эксмо, 2010. — 576 с.