Парадокс Севера. Виктория Побединская

этому всего девятнадцать, – процедил Север. – Я привез его десять дней назад.

      Он так разозлился, что казалось еще минута и стены снесет волной его гнева, а я молча стояла, обхватив себя руками, ожидая своей участи.

      – Наркология. Не строй из себя идиотку, что не догадалась, что это за место.

      – Что? – пискнула я, все еще не веря в происходящее. Понимание обрушилось на голову словно небосвод. Вдруг все стало таким простым и логичным. Как в детских загадках, когда тебе заранее известен ответ. Вот же он – лежал на поверхности.

      Парень в камере обхватил себя руками, словно его бил озноб. Я вся сжалась. Глядя на это место, даже меня начало ощутимо ломать и захотелось убраться отсюда. Да поскорее.

      – Большинство начинает с травки, – с отвращением произнес Север. – План4, гашиш. Им кажется, фигня. На один вечер. Но не замечают, как следом подтягивается экстази, мет5, а потом и кокаин. Там, где крутятся большие деньги, всегда следом появляются дурь. И чем больше этих денег, тем быстрее она окажется в твоем кармане. Своего рода закон.

      К горлу покатила тошнота. Я отошла на два шага, опираясь на холодную стену. Дрожа, как осиновый лист, все еще сжимая в кулаке кусочек красного картона, угодивший в рукав блузы. Теперь я смотрела на него совершенно иными глазами.

      – Значит, вот для чего нужны карточки? – прохрипела я, все еще боясь поднять взгляд.

      – Красная для тех, кто когда-то был пойман с дурью, – ледяным тоном ответил Север. Я зажмурилась, до белых кругов под глазами, ненавидя себя за то, какой была глупой все это время. – Они попадают сюда. Кого надо лечат, но большинство удается поймать на первой паре доз, когда зависимость еще не развилась. И тогда я помогаю им узнать, какие непередаваемые ощущениях их ждут, если они не уйдут в завязку.

      – Каким образом?

      – Они остаются здесь на три недели. Помогать. Большинство не возвращается. Те же, кто решается – молчат. В своих интересах.

      В другом конце коридора из одной палаты в другую прошагал врач. Удивительно, но он нас не выгнал, не поинтересовался, что мы здесь делаем. Словно наше присутствие было совершенно обыденным. Как много людей Север сюда привез? Сколько человек прошло через это место, наводившее липкий ужас, потому что так было не похоже на современные частные клиники.

      – И работает? – прошептала я.

      – Еще бы. Поприбираешь пару недель чужую блевотину, насмотришься на корчащихся на полу от ломки, желание закинуться надолго пропадет.

      – А черная? – спросила, наконец решившись поднять взгляд.

      Лицо Севера, итак не блещущее здоровым румянцем, еще сильнее потемнело.

      – Для таких, как твой парень, – сдержанно произнес он.

      – Он не мой…

      – Плевать. Обычно их называют «дропы». Посредники.

      – Боже, Пашка. – На голову словно вылили ушат воды. – Он не мог оказаться замешан в подобном.

      – Святая наивность, – процедил Север, а потом скомандовал: – Идем. – И я трусливо подчинилась, молча следуя за ним к машине.

      Когда

4

Марихуана

5

Метамфитамин