Темная история. Ольга Шумская

все позади. В прошлом.

      Больше никогда.

* * *

      Дом Бруно Хорста находился в пригороде Берлина; приемный отец Филиппа терпеть не мог шум мегаполиса – мнение, которое большинство его подчиненных считало просто какой-то удивительной причудой вожака.

      В последние годы МакГрегор был здесь нечастым гостем, но при виде старого дома с давно требующей стрижки живой изгородью сердце омыла теплая волна приязни. Ему было радостно и одновременно горько видеть дом, где он рос, пусть им обоим и не часто доводилось менять свою цыганскую жизнь на оседлое существование пригорода.

      С возрастом Бруно проводил все больше времени в своем старом доме, но Филипп знал, что отец, не задумываясь, может сорваться с места в любой показавшийся ему достойным приключения момент.

      Странным образом эта черта роднила его с Габриэль, оставляя Филиппа далеко за гранью непринужденной легкости их обоих. Сейчас он об этом не сожалел: быть может, Бруно, странник по натуре, человек, любящий жизнь со страстью, которую обычно отдавали женщинам, способен хотя бы понять, что связывало МакГрегора с этой девушкой?… Подсказать, что делать – теперь, когда любой шаг назад был чреват окончательным разрывом, а идти вперед было попросту невозможно?…

      Филипп заглушил мотор мотоцикла у ворот дома; слез, чтобы открыть по старинке запертые на замок ворота, – и невольно оглянулся через плечо, ощутив чей-то чужой взгляд позади. Недобрый, опасный взгляд.

      Он пристально вгляделся во тьму под окружающими улицу деревьями, но не увидел ничего, способного вызвать к жизни это внутреннее чувство тревоги, уже испытанное им однажды в дождливой лондонской ночи. Он отправил Вальтера тенью следовать за Габриэль и не сомневался, что и за ним таскается по пятам парочка ленивых и не слишком умеющих прятаться байкеров, но это резкое ощущение опасности не могло быть вызвано ими.

      «Она – твоя слабость…»

      Слова Франка, глуповатого и по молодости лет склонного к нагнетанию жути, сами собой всплыли в памяти, но вместо страха Филипп вновь почувствовал злость.

      Он бросил еще один взгляд – на этот раз вызывающий – в сторону причудливых теней аллеи, но ощущение опасности уже затухло, и МакГрегор, с досадой пожав плечами, завел мотоцикл во двор.

      Я начинаю бояться теней. С тех пор, как на моем пути встретилась она. Совпадение?…

      Укажи мне путь, Господи…

      Дом, построенный еще в начале века одним из глав полицейского управления Берлина, высился на холме; крупная брусчатка нижнего яруса создавала впечатление основательности, добротности – казалось, что дом способен простоять века, лишь слегка ветшая с течением лет, но никогда не разрушаясь полностью. Красная черепица, уже вполне современная и еще не тронутая мхом, казалась почти черной в свете придомовых фонарей. Бруно всегда включал в саду полную иллюминацию, он терпеть не мог сидеть в тишине и темноте, разительно отличаясь этой чертой от своего приемного сына. Впрочем, Филипп не мог припомнить ни единого случая, когда отец упирался,