Темная история. Ольга Шумская

[16], да, ты серьезно… что ж, теперь я понимаю, почему ты не хотел ее туда пускать. И почему все случилось… так, как случилось.

      – Ты считаешь, я виноват? – Во взгляде МакГрегора на мгновение мелькнула злость.

      Вальтер вздохнул и вслед за другом уставился на собор.

      – Виноваты всегда оба. Она хотела подойти ближе – но у вас разные понятия о «ближе». Хотела чего-то иного. Ты же мало того что никого не подпускаешь, так еще и как Самсон, уже обманутый Далилой, начинаешь гоняться за призраками. – За плечами Вальтера был университет, не оконченный лишь по причине присущей ему философской лени, и лохматый байкер в кожаной куртке умел выражаться так, что можно было напрочь забыть о том, с кем имеешь дело. – А вообще, кто их, женщин, разберет.

      – Ты cмешал все метафоры, – хмыкнул Филипп. Он опустил руку и с отстраненным, практически безразличным интересом обвел пальцами контур скамейки. – Вальтер.

      – Ну?

      – Ты слышал про Брюссель? – МакГрегор понимал, что Вальтер бы не начал с давно наболевшего вопроса личной жизни друга, знай он хоть что-то про ограбление «Флемаля», но спросить следовало все равно: он не любил оставлять не проясненных вопросов.

      – Да, – коротко откликнулся Вальтер. – И без понятия, кто за этим стоит, но точно не наши. Я бы знал.

      Филипп молча кивнул, принимая ответ.

      – Можешь оказать мне услугу? – Он подождал, пока друг вопросительно вздернет бровь, и негромко попросил: – Смени того, кто следит за ней, не хочу, чтобы это делал кто-то чужой. Раз ты таскался за нами от университета и умудрился остаться незамеченным, справишься и здесь.

      МакГрегор видел, что Фрилингу не понравилось задание, но сегодня, сейчас – Филипп не мог вынести, что кто-то чужой осмелится следить за Габриэль. Не сегодня, нет…

      – Не вопрос. – Вальтер не выглядел довольным, но смутные подозрения Филиппа не успели оформиться в уверенность, потому что друг перешел к действию, поднявшись со скамьи плавным текучим движением, удивительным для такой массивной фигуры. – А ты?

      – А я навещу отца, – ровно ответил МакГрегор – и совершенно не удивился одобрительной усмешке Вальтера. – Если, конечно, ты отдашь мне свой транспорт. Вернее, мой, я ведь прав?…

      Лохматый байкер расхохотался и ловко перебросил Филиппу ключи.

      – В точку.

Габриэль

      Картина: берлинская ночь, теплая и щедро освещенная фонарями; народу – ни души, последний трамвай высадил меня и ушел на конечную станцию. Мне идти еще несколько минут по брусчатой мостовой старой Европы, и я наслаждаюсь этим на полную катушку, люблю пешие прогулки. В ушах – Roxette, «Salvation».

      Замирают в ночи последние аккорды «Избавления». В ушах – слова. Голос, дьявольски-вкрадчивый, завораживающий:

      «Ты видишь то, что вижу я? Будь осторожна с выбором…

      Будь осторожна со своими желаниями, ведь они могут сбыться…»

      Вздрагиваю, судорожно оглядываюсь по сторонам, ищу, кто это сказал. Через несколько секунд до меня с опозданием доходит. Ну конечно…