Облик Огня. Том 1. Михаил Липарк

они заняли свои места, представление еще не началось. На манеже выступал местный мальчишка, жаждущий проявить себя для того, чтобы его пригласили в труппу странствующие циркачи. Он вытворял со своим телом такие вещи, что зрители, не озабоченные поиском свободных мест, взрывались аплодисментами. Сначала он сцепил руки над головой и принялся вертеть их вокруг себя, размеренно перешагивая через них до тех пор, пока толпа не стала реагировать тише, показательно демонстрируя, что прием ей наскучил. Тогда парнишка взял две здоровенных на вид гири, и, как только поднял их над головой, его руки согнулись в обратную сторону, точно не имели локтей, а когда локти все же вернулись на свои места, с кистями его рук стало происходить нечто подобное – внешняя сторона ладоней прижималась к кистям не хуже того, как прижимается страница к странице в любой книге в той форме, в какой мы привыкли ее видеть. В один момент он попросил плотно заковать свои руки в кандалы и, будто его тело было вылеплено из пластилина, освободился от оков – цепи рухнули на пол, а взбудораженная толпа взорвалась овациями.

      Загудели волынки, наигрывая динамичную торжественную мелодию, ознаменовывающую начало представления. Мальчишка, удивляющий возможностями своего тела, своевременно сошел с манежа, почувствовав ту самую грань, через которую не стоило переступать. Люди зааплодировали в предвкушении появления состоявшихся артистов. На манеж друг за другом выходили музыканты – волынщики, барабанщики, лютнисты, молодые девушки, ждавшие своей вокальной партии и мужчины, удивившие всех своим тенором. Вслед за музыкантами шли артисты – дрессировщики, акробаты, канатоходцы, клоуны и жонглеры, все как на подбор – дрессировщики статные, акробаты гибкие, канатоходцы – низкорослые, клоуны среднего роста и с выпяченными животами, а все жонглеры были худощавые с длинными тонкими руками.

      – На манеже сейчас все, кто будет принимать участие в сегодняшнем представлении. Смотри внимательно, медведь, ты узнаешь купца? – Ноэми проговорила страннику на ухо, не сводя глаз с циркачей.

      Сарвилл сосредоточено осмотрел артистов.

      – Он может быть кем угодно.

      – Смотри внимательно. Человек пять подходят под твое описание. Больше не насчитала.

      – Слишком далеко, – медведь слегка прищурился. – Отсюда не разглядеть.

      – Привычка? – чародейка спросила, как бы у самой себя и тут же ответила на свой вопрос. – Точно. Может, у него была какая-то привычка, которую не скрыть за маской иллюзии? Может, он слишком сильно жмурит глаза, когда моргает или облизывает губы с чрезмерным постоянством? Что угодно…

      – Многоуважаемые жители и гости славного Аарда, – заговорил цирковой вестник не самым красивым для своей профессии тембром, волынщики уступили звучной и более спокойной мелодии лютнистов, чтобы все могли расслышать приветствие, – мы рады видеть каждого из вас на самом зрелищном цирковом представлении этого года в Дордонии под названием «Луна и солнце Лаэты и Дориала»!

      Волынки вновь