Песнь Самайна. Влада Владимировна Мишина

смотрела вслед старице и мысленно просила кого-то далёкого, ещё незнакомого, чтобы травяная бабушка вернулась в их дом.

      Малютке даже казалось, что она слышит в шелесте можжевельника ответ: «Вернётся…»

      Прислушиваясь к кустам, Рогнеда не услышала шагов за своей спиной, и когда её резко дёрнули за длинные волосы, смогла только открыть рот в немом крике.

      – Белоб-ысая к-ыса, – страшно картавя, гоготал сын старосты.

      Мальчишка был выше Рогнеды да толще в два раза. И целью его беззаботной деревенской жизни было издеваться над чужачкой.

      Малец смеялся, тряся Рогнеду за волосы, а девочка изо всех сил пыталась вырваться, но дотянуться кулачками могла только до пуза обидчика. И этому пузу всё было нипочём.

      – Тебя что, у-онили, в молоко?

      Рогнеда что-то показала мальцу руками, но тот даже не обратил на это внимания, продолжая дёргать девочку за волосы.

      Наконец, Рогнеда упёрлась ногами в то самое пузо, до которого могла дотянуться, и изо всех сил оттолкнулась.

      С глухим стуком дети упали на землю.

      Сын старосты взглянул на свою ушибленную коленку, удивлённо захлопал глазами, наблюдая как капельки крови скапливаются в едва заметной ссадине, а затем заревел на всю деревню.

      Сбежались мамки, няньки, все, кто были в соседних домах.

      – Это она! Это она! Уда-ила меня! – вопил малец, катаясь по земле.

      Рогнеда же молча встала, отряхнула своё простое суконное платье и вытерла тыльной стороной ладони кровь со лба.

      Кровь стекала по волосам девочки, но никто из мамок и нянек не видел зажатую в руках сына старосты прядь выдранных белых волос.

      Одна из баб резво подскочила к Рогнеде, впиваясь ногтями ей в руку.

      – Пошли, пошли! Отведу к отцу, да расскажу всё, чтоб выпорол как следует!

      Рогнеда покорно следовала за женщиной, но на пороге дома упёрлась, не давая бабе открыть дверь.

      – Ишь, что такое? Порки не хочешь?

      Рогнеда только спокойно покачала головой, и прежде, чем женщина успела коснуться двери, девочка вежливо постучала по деревянной поверхности.

      Дверь отворилась сразу.

      На пороге стоял Локка.

      – Я же говорил не уходить далеко от дома, – мягко пожурил он дочь, но, увидев кровь на белых волосах тут же осёкся. – Что стряслось?

      От сурового взгляда, который на неё бросил кузнец, баба приведшая Рогнеду отступила на шаг.

      – Дочь твоя сына старосты избила! – пискнула женщина. – Выпори, как следует, чтоб не повадно было!

      Локка поджал губы, аккуратно втолкнул Рогнеду в дом, и захлопнул дверь прямо перед носом вопящей бабы.

      Та ещё с минуту колотила кулаком в дверь, костеря и кузнеца и дочь его, на чём свет стоит, но поняв, что ей не откроют, ушла восвояси.

      Едва кузнец повернулся к дочери, Рогнеда замолотила ручками по воздуху, рассказывая отцу о произошедшем.

      Локка молча усадил её на стол.

      – Чтоб с места не двигалась, пока я не вернусь, – пробурчал он.

      «Куда ты?» –