Восход черного солнца. Михаил Серегин

вообще. Встречаются среди них мерзкие уроды, и на ее беду с одним из таких ей пришлось столкнуться.

      – Мам, – позвала Катерина.

      – Что, доченька?

      – Сейчас ночь или день?

      – Сейчас вечер, половина девятого. Как ты, девочка?

      – Ничего.

      – Ничего не болит?

      – Кроме души, в которую нагадили, сволочи. – Она уткнулась в подушку и заплакала.

      Вера Сергеевна села рядом и стала гладить дочь по волосам.

      – Сейчас тебе нужно набраться сил. Мы с завтрашнего дня начнем ходить по врачам, и, я думаю, нам должно улыбнуться счастье.

      – Один раз оно мне уже улыбнулось...

      – Ну, ну, ну, успокойся, – мать запустила мягкую руку в дочкины светлые волосы и легонько их потрепала.

      В девять вечера никто звонка не ждал. Диван едва скрипнул, когда мать поднялась и пошла открывать.

      – Спроси – кто, – бросила ей вслед Катя.

      – Это Иван Павлович. Я подвез сегодня вашу дочь. Вы, должно быть, Вера Сергеевна?

      Женщина резко распахнула дверь.

      – Что вам нужно? – довольно грубо спросила Вера Сергеевна.

      – Мама, мама, успокойся, – Катя встала и на ощупь двинулась в коридор. – Я тебе еще не сказала. Этот человек... он сегодня помог мне. Он подобрал меня. Ему надо сказать спасибо.

      – Я переживаю за то, что сегодня выворотил вам весь косяк, – сказал Иван Павлович. – Вот пришел доложить, что завтра утром пришлю плотника. Он поменяет всю дверную коробку. Вы уж извините меня за подобные действия, но у меня просто не было времени стоять под дверью. Нужно было ехать, а девочке поскорее лечь.

      – Да ничего, ничего. Это вам спасибо за мою дочь. Может быть, пройдете?

      – Да нет, уже поздно, а мне до дома час езды. Просто будьте готовы, что завтра часов в десять придет человек и займется вашей дверью. Замок, кстати, не хотите поменять?

      – Да нет. Не жалуемся пока. – Вера Сергеевна поблагодарила председателя.

      Иван Павлович повернулся, пожелал спокойной ночи, и мать с дочерью еще долго слышали его удаляющиеся шаги. Наконец внизу хлопнула входная дверь.

      – Ну, и как тебе мой спаситель?

      Мать улыбнулась. Дочь не могла этого видеть, но почувствовала.

      – Он мне в женихи годится.

      – А что, хорошая была бы пара. Он тебе понравился?

      – Ты прямо вот так вот все хочешь знать. Лучше давай-ка мы пройдем с тобой на кухню, я включу там свет, и ты посмотришь на лампочку. Вдруг к тебе возвращается зрение, а ты и не знаешь об этом.

      Вере Сергеевне хотелось, очень хотелось в это верить. Подняв голову дочери за подбородок, она попросила ее посмотреть на лампочку, горевшую на кухне.

      – Ну как? Видишь что-нибудь?

      – Ничего.

      Катя убрала руки матери.

      – Я ничего не вижу. Все?! Поняла?! И больше никогда, слышишь, никогда не заставляй меня это делать!

      Наутро действительно пришел плотник, но он был не один. Председатель колхоза приехал сам.

      – Ты одна? – спросил он после того, как Катя, на ощупь провозившись