Галерея людских слабостей. Алеша Архипов

не от меня одного всё зависит. Но, думаю, всё будет хорошо.

      – Что я должен? – в тон ему спросил я.

      – Ты должен беречь нашу дружбу.

      – И всё?

      Смирнов сделал недоуменное лицо.

      – Думаешь, этого мало?

      – Я берегу.

      – Молодец! А то есть такие – как-то берегут странно. А потом обижаются.

      – И всё же… Что я должен в денежном выражении?

      Смирнов поморщился.

      – Иди отсюда! – махнул раздраженно рукой. – А то обижусь.

      И снова с шутливо-сердитым видом махнул рукой по направлению к двери.

      – Иди, у меня через две минуты совещание.

      Я ушел. Конверт в боковом кармане словно разбух до невероятных размеров, потяжелел и стал оттягивать пиджак. Ощущение, что он сейчас порвет гнилую материю и вывалится наружу. И люди в вестибюле пронзят меня осуждающими взглядами. Я почувствовал себя преступником, который залез в чужую квартиру, но ничего не украл. И теперь жжет изнутри вопрос, не давая жить дальше: почему?

      «Похоже на наш бизнес, – подумал я. – Деньги то пропадают в никуда, то вновь возрождаются из ниоткуда».

      Я сегодня неожиданно стал богаче на определенную сумму.

      Выйдя на улицу, окинув взглядом разомлевшую от послеобеденной жары улицу, я понял, что и душой стал тоже богаче. Всегда бы деньги приносили богатство душе! А то чаще – наоборот.

      …К концу рабочего дня у меня в офисе показался Брагин. Он был подтянуто деловит и еле скрывал чуть проступающую суетливость.

      – Приготовил деньги? Давай! Эх, люди! Помогаешь вам, помогаешь, и в ответ «спасибо» не услышишь. Еще и в проект брать не хотел! – затараторил он.

      – Я и сейчас не хочу, – сказал я холодно. – Я видел Смирнова. Вопрос наполовину решен.

      Я подумал, что мои слова приведут Брагина в замешательство. Но не тут-то было.

      – Хорошо, – сказал он как ни в чем не бывало, – тогда давай половину.

      – Не дам! – отрезал я.

      – Ты не понимаешь, сколько голодных в администрации, – занервничал Коля, словно начал переживать за голодающих. – Всем надо. У чиновников такса, и ты никуда от нее не денешься. Не скупись. Давай. От тебя не убудет. А если возьмешь меня в проект, я тебе за полцены всё сделаю. Возьми, а?

      Он смотрел на меня вопросительно и жалобно, как смотрит на пустую тарелку изголодавшийся человек.

      – Я подумаю, – миролюбиво ответил я. – Позвони через неделю.

      …Коля Брагин не позвонил мне ни через неделю, не через месяц. Я и забыл про него в суматохе дел.

      Позвонил мне Смирнов. Из ряда вон выходящее событие. Просто так очень занятые люди не звонят.

      – Друг родной, – сказал он грозно. Обращение «друг родной» не сулило ничего хорошего. – Ты зачем Брагина обидел? Он же у нас святой отрок, его грех обижать, – голос сердитый, недовольный и, самое страшное, недружелюбный, словно я нашего лучшего друга растоптал в грязи, надругался над ним и вычеркнул из жизни.

      – Не обижал я его, – испуганно пролепетал я.

      – Как