Чёрная жемчужина Аира. Ляна Зелинская

жара и альбервилльское общество, как стая бабочек, разлетится кто куда. Кто-то поедет в Старый Свет, кто-то на север, кто-то в загородные поместья или на плантации, и город опустеет. Влажное дыхание океана и штормы вместе с удушливой жарой сделают пребывание в Альбервилле невыносимым – какие уж тут балы! Но именно на этот последний бал в сезоне Аннет возлагала свои самые большие надежды, связанные с Жильбером Фрессоном. А уж на карнавале она рассчитывала и вовсе сопровождать его в парном костюме в качестве невесты. И свадьба состоялась бы осенью…

      Аннет и представить не могла, что в одночасье может лишиться всего разом – и жениха, и денег! Нет, она не будет ждать, пока папа́ придумает способ избавиться от этой дряни, ей нужно действовать самой. И как можно быстрее.

      Она столько раз представляла себя хозяйкой поместья Фрессонов! Как она проводит в их саду суаре, как сидит в их гостиной, обставленной изящной белой мебелью, как прекрасно они будут смотреться с Жильбером в паре… Но теперь всё рушилось прямо на глазах, и перед этим обстоятельством её рассудок отступал, а наставления отца уходили куда-то на задний план.

      Аннет поспала совсем немного, вскочила, едва ночь окрасилась в серый и над верхушками банановых деревьев заалела полоса восхода. Она придумала свой план, который не противоречил тому, что задумал папа́, а даже, наоборот, помогал. Но для его осуществления ей кое-что понадобится, и Аннет принялась рыться в ящике стола.

      Прекрасно!

      Пуговица, носовой платок, лента для волос… и деньги. Она ссыпала в кошелёк пятьдесят экю – вся её сумма наличных, что удалось накопить, не вызывая вопросов отца. Что же, это как раз тот случай, когда придётся платить наличными.

      Едва солнце показалось над деревьями, она кликнула служанку и, наспех проглотив завтрак, поехала в город. Отец спозаранку отправился в контору. Филиппа, к счастью, тоже нигде не было видно: наверное, он спал, и, скорее всего, как обычно, будет спать до полудня. Это было хорошо, потому что цель своей поездки Аннет собиралась сохранить в тайне.

      Коляску с кучером она оставила за углом на рю Омбре – не стоит слугам знать, куда она ездила. И, пройдя квартал, свернула на рю Верте, оглянулась несколько раз, рассматривая редких пока прохожих – не хватало ещё встретить тут каких-нибудь знакомых.

      Нет, конечно, сюда ходят благородные дамы, вернее, даже в основном они сюда и ходят, но ни одна из них не станет афишировать этот факт. Не увидев никого, кроме нескольких ньор, спешивших с корзинами на рынок, Аннет быстро потянула за ручку дверь с синим глазом и нырнула в лавку мадам Лафайетт.

      Внутри было темно, пахло остро и терпко – смесью специй и трав. Кто такая мадам Лафайетт – история умалчивала, а лавкой владела ньора из вольноотпущенных, и уж точно никакая она была не мадам. Нынешнюю хозяйку звали Мария. Впрочем, имя, скорее всего, было ненастоящее. Как и облики святых, вырезанные на акациевых досках, что занимали центральную полку прямо напротив двери. Официально лавка торговала травами от колик, притирками