Чёрная жемчужина Аира. Ляна Зелинская

Готье взял дочь за плечи. – Перестань рыдать!

      – Вышвырни её! Пусть проваливает к деду, пусть там её лихорадка сожрёт!

      – Успокойся! – Готье достал платок и протянул его дочери. – Я придумаю, как избавиться от неё, но в наших же интересах, чтобы она не попала на плантацию как можно дольше.

      – Зачем? Пусть катится к аллигаторам! Платья ей покупаешь! А она же… Она же – просто дрянь!

      С этим Готье как раз был согласен, но дочь следовало успокоить – как бы её истерика совсем всё не испортила.

      – Присядь, Аннет, – он подтолкнул дочь к стулу, плеснул из графина воды в стакан и протянул ей, – вот, возьми, выпей и успокойся. Слезами тут ничего не решишь. Ты же у меня разумная девушка? А теперь послушай…

      Готье присел в кресло рядом, закинул ногу на ногу и, сцепив пальцы, обхватил колено. Он смотрел задумчиво в тёмное окно, за которым среди седых нитей ведьминых волос, свисавших с ветвей старого дуба, мелькали редкие пока ещё светлячки. Вскоре нарастающая летняя жара пригонит сюда целые стаи этих насекомых, призрачным сиянием озаряющих леса и болота в долине Арбонны.

      Аннет выпила воды и плакать перестала. Прикладывая к щекам батистовый платок, спросила, внимательно глядя на отца:

      – Почему нужно, чтобы она не попала на плантацию?

      – Я тебе объясню, но ты должна держать язык за зубами. Надеюсь, ты понимаешь, что это в наших общих интересах? – ответил Готье, переводя взгляд на дочь.

      Аннет умна – вся в него, и лишнего болтать не станет.

      – Мы с твоей мамой не говорили тебе этого, но твой дед, будь он неладен, совсем спятил. Написал новое завещание, в котором отдаёт Летиции Бернар бо́льшую часть своего имущества, – Готье вздохнул и добавил тише: – А точнее сказать – он отдаёт ей всё. Всю плантацию «Утиный остров».

      – Что? Да как же можно! – рот Аннет округлился. – Почему ты не сказал! Да я её теперь ненавижу ещё больше!

      – Я не хотел никого расстраивать раньше времени… Но! – Готье поднял палец вверх. – В его завещании есть одна юридическая тонкость – там написано, что Летиция должна обязательно явиться к нему сама, и произойти это должно до его смерти. Понимаешь? Если это условие не будет исполнено, то завещание можно опротестовать. Его честь – судья Джером – меня в этом вопросе поддержит, и тогда плантацию как минимум поделят на всех наследников поровну.

      – И мы что же, отдадим ей половину? – возмущённо спросила Аннет.

      – Не половину, а третью часть – ты забываешь про дядю Аллена. Но сейчас-то ей вообще придётся отдать всё, – криво усмехнулся Готье.

      – И она об этом знает? – Аннет от возмущения даже икнула.

      – Нет, она не знает. Она думает, что наследует просто ферму на полуострове, кусок земли и полсотни рабов. Я сам диктовал письмо помощнику нотариуса и заплатил ему, чтобы тот не послал ей копию завещания. Хорошо, что Жак Перье уже стар и сам больше не пишет бумаг.

      – Но, папа́! Она что же, может вот так запросто забрать у нас всё? – в голосе Аннет послышались нотки ужаса.

      – Не